Печать

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.
1 час 1 день 1 неделя 1 месяц Навсегда

[Любимая]

Сумка с яблоками
(философский рассказ)
В воскресенье Марина проснулась в 9 утра от телефонного звонка. Это была тетя Катя:

– Доброе утро, Мариночка! А ты что, ещё спишь? Я вчера была на даче, полную сумку яблок для тебя собрала. Поезжай, забери. На дне сумки лежат самые сладкие, вкусные яблоки – а сверху я положила те, которые покислее, из них сваришь варенье. Поезжай, Мариночка! Вадик тебя встретит на станции, я ему сейчас позвоню.

Марина нехотя встала с кровати:

– Ну вот! В такую рань разбудила тетя Катя. Теперь на дачу тащиться за этими яблоками. Зачем это надо? Ведь рядом есть и магазин, и рынок – всё что угодно можно купить…

Полтора часа не электричке – и вот, наконец, дачный поселок. Марина вышла на перрон. Ее никто не встречал. «Ладно, сама доберусь», – подумала девушка. До дачи надо было идти минут сорок.

Калитка была открыта нараспашку, в доме слышался смех, играла музыка. Марина громко постучала в дверь, но никто ее не услышал, и она вошла в дом. На кухне на столе стояли открытые консервные банки, тарелка с солёными огурцами и несколько бутылок алкоголя. В сигаретном дыму девушка увидела удивлённые пьяные глаза Вадика:

– Ой, Марина! А я забыл тебя встретить…

Тут же к Марине подскочил незнакомый темноглазый красавец и с обворожительной улыбкой произнес:

– О, здравствуйте! Проходите, проходите, мы вас заждались…

Сидящая за столом девица горделиво перекинула ногу на ногу и смерила Марину враждебным взглядом.

– Вадик, я пришла за яблоками! – сказала Марина.

– Посиди с нами. Вот, угощайся... – пробормотал Вадик, подвинув консервную банку.

– Да как-то не хочется, – сдержанно ответила Марина. – Где яблоки?

– Там, в прихожей. Я провожу тебя до станции, сумка очень тяжелая.

– Да уж спасибо, сама дойду. Мне такие помощники не нужны!

– Давайте я вас провожу! – вызвался темноглазый красавчик.

Ничего не ответив, Марина схватила тряпичную сумку с яблоками и потащила на улицу. Сумка оказалось слишком тяжелой. Марина поняла это очень скоро. Он шла по глинистой, размытой дождями дороге и мысленно ругала всех:

– И зачем мне эти яблоки! И что это тетя Катя выдумала! Ей лишь бы ездить в такую даль на электричке. Всё урожай выращивает, как будто в магазине ничего нет. А Вадик хорош! Напился с утра. Обещал сумку донести, а сам пьяный в стельку. А девица эта наглая – так посмотрела на меня!

И вдруг Марина почувствовала откуда-то сверху льющуюся добрую улыбку. Она сразу узнала эту улыбку и радостно воскликнула:

– Учитель, ты здесь!

– Я всегда здесь, с тобой. Просто ты очень редко смотришь наверх, – улыбнулся Учитель.

Счастье лилось сверху сияющим тёплым потоком. Учитель сказал Марине:

– Посмотри на себя – и тоже будешь улыбаться!

– Что, я испачкалась? – забеспокоилась Марина и на всякий случай вытерла лицо рукавом.

– Не так. Посмотри на себя сверху, вместе со мной. Ведь мы сейчас едины – я и ты.

Марина почувствовала себя как бы стоящей на высокой горе, вместе с Учителем. А внизу была она сама – маленькое и забавное сердитое существо, которое нелепо возмущалось из-за каких-то пустяков! Действительно, из-за каких-то пустяков! Марине стало весело и смешно. Она поглядела вниз с доброй улыбкой, свет струился из её глаз. Маленькое забавное существо успокоилось и перестало сердиться.

Учитель сказал:

– Ну вот, всё хорошо! А теперь посмотри на кого-нибудь другого. Например, на Вадика.

Марина увидела внизу Вадика. Его лицо было испуганным и смущённым. Марина увидела, что это милый, но слабый человек, который не смог устоять, когда к нему приехали друзья. «Ну, разве можно на него сердиться!» – подумала Марина с улыбкой.

– Теперь посмотри на девушку, которая была в гостях.

Марина увидела девушку – и поняла, что та страстно влюблена в темноглазого красавчика. Девушка смотрела с тревогой, словно спрашивая: «Ты ведь не отберешь его, правда?» – «Зря ты беспокоишься. Не буду я его отбирать!» – улыбнулась в ответ Марина.

А потом она увидела тетю Катю – которая после смерти мужа пыталась заглушить чувство одиночества неустанными заботами о даче и об урожае. «Какая она милая, добрая – и как она тоскует по дяде Боре», – поняла Марина.

– Как мне удалось всё это увидеть? – с восторгом сказала она Учителю. – Я думала, что для этого надо сесть в позу лотоса, включить музыку, долго медитировать… А я иду по этой раздолбанной дороге, да еще и тащу тяжеленную сумку с яблоками. Разве это возможно?

– Вот тяжесть как раз помогает. Чем больше несешь тяжестей – тем сильнее хочется выбраться наверх, – ответил Учитель. – Нам порой и не такие тяжести проходилось носить…

Подойдя к станции, Марина вдруг почувствовала треск – и одна ручка сумки оборвалась! Яблоки стали падать вниз, в канаву. Учитель сказал:

– Ну вот, теперь тебе будет легче! Ведь там на дне сумки остались только сладкие яблоки, переложишь их в свою сумку. А кислые упали. Зачем они тебе – ты же их есть не будешь!

– А варенье сварить?

– Ну, ты ведь знаешь, что я тебе скажу...

– Знаю, – засмеялась Марина. – Ты спросишь, когда я в последний раз варила варенье. Да никогда!

И они с Учителем дружно, весело рассмеялись.

На станции уже собрались огородники с сумками. Какая-то бабка с недоумением взглянула на Марину – которая всё еще смотрела на рассыпавшиеся яблоки и смеялась. «Какая-то сумасшедшая!» – подумала бабка и на всякий случай отошла подальше.

– Я не сумасшедшая! – весело крикнула ей вслед Марина. – Просто я теперь всё понимаю.

– Что ты понимаешь-то?

– Всё!

Вдали свистнула приближающаяся электричка, огородники пошли на перрон.

Автор: Светлана Стрельникова
Источник:    ТЫЦ   

[sweet]

Любимая, благодарю!

[Росинка]

Валюша - Любимая благодарю !!!

                             

[sweet]

ВОЛЧЬИ ПЕСНИ
Сказка

Накануне рождения Коляды, ехал на санях через лес пасечник, вёз мёд в соседнюю деревню, да и колядки там провести планировал у тестя в гостях.
Выехал-то вроде загодя, да вот Мороз, наверное кашу чувствуя, решил себя показать, да расхвастался умением своим. Снегу насыпал, инеем всё разукрасил – красотища! Только вот ехать по такому снегу трудно, а потому в лес пасечник попал уже по тёмному. День зимний короток, чуть времени упустил, и блуждай в потёмках. Был пасечник у тестя всего два раза, да и то летом, а потому в зимнюю пору, когда снегом всё запорошено, да в темноте к тому же, не заметил, как с дороги свернул, а когда опомнился, далеко уехать успел. Лошадка хороша, да по сугробам из сил выбилась, встала посреди полянки, что как плешина, на верхушке холмика расположилась. Видно после подъёма в гору, да по сугробам, бедную, силы вовсе оставили. Стоит, горемычная, еле дух переводит.
Слез пасечник с саней, а Мороз под тулуп так и норовит забраться, и не поймёшь, то ли заморозить хочет, то ли сам под тёплым тулупом погреться. А уже гулянья скоро начнутся! Люди гостя нежданного встретят, да за Бадняком в Навь пойдут, с навьями силой да смекалкой мериться. А тут стой на ветру да морозе мёрзни! А Луна бледная мертвенным светом на землю светит, и деревья стоят равнодушные, чёрные в ночи, от мороза трещат, и от ветра качаются. А Мороз всё злее и злее кусает. Сунулся пасечник в кошель, а там только серебряные обереги, что на подарки ребятне приготовил. Ох, огнивушко! Ох башка-то моя дырявая! Ну чего было не положить? Места то немного заняло бы, а вот сейчас с огоньком-то всё веселей было бы! А так вишь, и руки уже коченеют, и ноги плохо слушаться стали! Пробежался пасечник вокруг саней, раз, другой, третий, потом дерюгу с них снял, лошадку прикрыл, чтобы не замерзала. Вроде потепле стало, да ненадолго. Вот опять холодит. Стал он вокруг саней, в снегу дорожку вытаптывать, чтобы снова согреться. Часто-часто ступал, широкую вытоптал, согрелся. Да опять ненадолго.
А вокруг Луны круг светится! Звёзды всё ярче и ярче, а Мороз всё крепче и крепче! Лошадка же хоть и отдышалась, а всё равно далеко не дойдёт. Да и куда идти-то, коли с дороги сбились? Рассветёт, так с холмика-то хоть направление посмотреть можно будет. Вот только дожить бы до этого утра, не замёрзнуть.
Долго он так промучился, уже и зуб на зуб не попадает, и ноги еле гнутся, и губы что мякина. Залез пасечник на сани, встал во весь рост, по сторонам огляделся, а и не видно ничего! Только лес кругом на сколько глаз видит. Попробовал он крикнуть, на помощь позвать, да губы мякиной ставшие подвели, и получился у него не зов о помощи, а вой, на который где-то далеко волк откликнулся, затем второй…, третий…! Вот только этого ещё и не хватало!
Затих пасечник, затаился, но вой ближе раздался, и не выдержал бедолага, запаниковал, соскочил с саней, да пуще прежнего кричать взялся! Вдруг лошадка его вскинулась, да как бросится в чащу вместе с санями, только пасечник её и видел! Кинулся, было, он за ней по следам, да вдруг глаза светящиеся увидел! Вторые, третьи…. И вышел ему навстречу здоровенный волчище! Голова чуть не с бычью, лапы широкие, тело такое огромное, что если он на задние лапы встанет, то, поди, на целую голову выше пасечника будет! Клычищи, в пасти на вершок торчат! Глазищи как блюдца, и огнём зелёным сверкают!
Оторопел пасечник. Крик его в чащу улетел, да там во тьме и сгинул без эха и отзыва, будто в болото канул. Стоит бедолага, глазами хлопает, а волчище в лунном свете, не спеша так, к нему идёт. Оглянулся пасечник по сторонам, куда бежать, а вокруг ещё глаза светятся, да и куда в лесу от волков денешься? Только на дерево, но от них стая его уже отрезала.
«Ну всё, – подумал пасечник – тут и конец мне пришёл!» А волчище подошёл совсем близко, рукой достать, и спрашивает:
– Ты чего разорался?
– Да, вот – отвечает пасечник – з-заблудился я. З-замерзаю. Думал, у-услышит кто!
– Ну, я услышал – ответил волк – и чего теперь делать будем?
Поник пасечник головой, да и говорит волку:
– Ты, это. Ты меня побыстрее убей. Не мучай долго. Ладно?
– Мы вчера лося загнали. Вот только что доели его. Сытые.
– А чего же вы тогда с-сюда-то прибежали?
– Так интересно же, что за дурак в лесу мёрзнет, да орёт как полоумный.
– Но, з-зима же! М-мороз, в-вон какой!
– Ах, вон ты о чём! Эх, люди-люди! И вовсе вы изнежились, да охилели. Ну разве это мороз?
– Это вам не мор-роз, а у меня зуб на зуб не поп-падает. Ещё немного, и вовсе з-замёрзну!
– Нет, так не пойдёт, ты хоть денёк продержись, пока мы опять проголодаемся, а то нам потом мёрзлую тушу грызть придётся. Зубы то у нас конечно крепкие, но свежатинка-то, она тёплая, и повкуснее будет.
– Ага – буркнул пасечник – попр-робую.
– Ты, это. Ты пока на Мир полюбуйся! А то ведь скоро покинуть его придётся. Глянь как тут красиво…! Луна сияет! Вокруг всё инеем блестит! И дышится легко, и воздух чистый, аж до самых звёзд! Ну вот скажи, кто ещё, как ты сейчас, Коляду встречает? Сидят все в пыльных избах, да душных хоромах, в тесноте, маяте, да гомоне! А тут, глянь какой простор! Какие звёзды яркие! А лес как шумит ровно!
Оглянулся пасечник по сторонам… а и правда! Небо чистое, звёзды яркие! Луна полная, так светит, что всё вокруг будто днём видно! Иней искрится, будто самоцветы сверкают! Деревья вокруг плавно покачиваются. И всё это живёт своей жизнью, и находится в каком-то возвышенном ожидании! Ожидании чего-то светлого, большого, нового! А жизнь пасечника кончается. Неужто, лишь перед смертью такая красотища видится? Ведь сколько раз смотрел, да не видел её! Глянул он на небо, на звёзды яркие, и такая глубина ему увиделась! И такую ширь он там разглядел, что показался сам себе маленьким-маленьким, будто одна песчинка на всей земле! И поглядел он на лес с высоты холма, на котором стоял, и увидел, что хоть и зима на дворе, а всё же живой он. Спит. Даже сны ему снятся, да и зверьё разное шастает. И понял он, что лес, это не просто поросшая деревьями земля, это одно большое живое существо! А вот и небо глубокое к нему присоединилось, и весь Мир стал живым и единым, а он, пасечник, его маленькой частью! И такой радостью он наполнился, что и жизнь своя показалась маленькой и незначительной! Раскинул он руки, и голову вверх поднял, а волчище и говорит:
– Ну вот, теперь лучше. А может, споём?
– А и споём! – Откликнулся пасечник. – Начинай!
И раздался над лесом волчий вой, но не тоскливый и злобный. Нет. Это был вой сильного и довольного жизнью зверя, полный торжества единения с окружающим Миром!
– Ну, ты чего? Подпевай давай! – Оглянулся на человека волк.
– А ты пой-пой, я присоединюсь.
Снова волк запел свою песню торжества! И снова подивился пасечник, как зверь умеет попасть в лад с окружающим. Послушал немного, да и присоединил свой голос к волчьей песне, но волк замолчал, и покосился на пасечника.
– Ты не мне подражай! Волк из тебя никудышный! Ты своё в песню вкладывай –человечье! Округу почувствуй, и к ней, а не ко мне присоединяйся!
Вновь раскинулась душа пасечника вокруг, вновь небо глубокое стало, вновь лес зашумел, и танец его понятен стал. Попытался он голосом выразить, что видел и чувствовал, и полилась песня его над лесом! И ширилась она, и вверх поднималась!
Вот и волчья вплелась, и ветер подхватил, и даже звёзды зазвенели своим нежным хрустальным звоном! И вдруг зазвучало всё вместе одним большим хором! И так красива была эта песня, что пасечник забыв про всё на свете растворился в ней без остатка! Он наверное и не почувствовал бы, даже если бы его убили в это время. Но убивать было некому, волк тоже был тут в песне, где-то рядом, и в невообразимой дали! Пело всё! И небо, и лес, и холм, и сама Земля, и даже каждая иголочка, и самая маленькая снежинка. Пасечник слышал их всех сразу, и по отдельности. Мог выбрать кого-то, и петь с ним, потом с другим, с третьим! Он чувствовал родство с каждой былинкой!
Он не знал, сколько это продолжалось. Он забыл про время и про то, что замёрз. Что ему надо к тестю, и что скоро праздник. А когда закончил петь, то оглянулся вокруг совсем другими глазами. Волк сидел рядом и улыбался. Может кто-то и принял бы это за оскал, но пасечник точно знал, что это самая настоящая волчья улыбка. Деревья качали макушками и удовлетворённо шумели, благодаря за песню, и даже Мороз не кусал как раньше, а только свежил разгорячённую кожу на лице.
– Вот это песня! – Радостно воскликнул пасечник! – Теперь и помереть не страшно!
– А чего помирать-то? – Отозвался волк – Тебя кто заставляет что ли?
– Так заблудился же я! Мороз! И вам ведь есть надо?
– Так сытые мы!
– А чего ж ты меня съесть через день хотел?
– Ты ж сам замерзать собирался, а чего добру зря пропадать?
– Так мороз же… только сейчас я его почему-то не чувствую! Ну, собирался, а теперь после твоей песни согрелся и передумал. Мож пойду я, а?
– Иди, коли больше петь не хочешь.
– Ой, спел бы конечно, да лошадку искать надо, и тесть, поди, заждался уже, и дорогу я не знаю.
– Ну и глупые же вы, люди! Лошадка твоя далеко не убежала, вон за тем ельником стоит, отдыхает. Дорога чуть дальше, во-он за той высокой сухой сосной проходит. Тесть заботами с гостями занят, да Мороз кашей кормить готовится. Не до тебя ему. Так что времени у нас достаточно! Давай ещё споём?
– Ну, давай, – согласился пасечник, – дюже песня мне твоя понравилась!
Так и пропели они, заполночь, а тут вдали, огни зажглись да потянулись цепочкой. То люди в деревне к лесу за Бадняком отправились. Вот и направление видно. Теперь точно не заблудишься!
– Ну, пора мне – сказал пасечник волку.
– Что ж, иди.
Постоял немного пасечник, с ноги на ногу попереминался, да и спрашивает:
– Так ты, волк, что, меня и сразу есть не хотел?
– Ну сытые ж мы, сколько раз повторять?
– А для чего ж грозился тогда?
– А это чтобы ты смерть почуял. Тогда в тебе и жизнь ярче разгорается. Потому ты и видеть её стал по-другому! Потому и выжить смог. Поклонился пасечник волку земно. Поблагодарил за науку, и пошёл к ельнику, где лошадка стояла отдохнувшая уже.
– Ты, коли ещё попеть захочешь, так приходи! – крикнул вдогонку волк.
– Обязательно! – махнул рукой пасечник и скрылся в лесу.

[Любимая]

Да 
Света Благодарю 

[Mia]

А это от любимого мной Чеширко)))


Сувенирная лавка.

Максим прикурил сигарету и задумчиво взглянул на витрины небольших магазинчиков, ярко сверкающих новогодними гирляндами. До праздника оставалось всего несколько дней, а подарки еще не были куплены. Поэтому Максим решил потратить весь сегодняшний день именно на это занятие. Его взгляд упал на один из магазинов, который очень выделялся среди своих "собратьев". Он не светился разноцветными огоньками, а за стеклом не стояла елка. К стеклянной двери была приклеена небольшая табличка, на которой аккуратными буквами было выведено: "Сувенирная лавка". Магазин хоть и выделялся среди других, но все же не привлекал к себе внимания и покупательского интереса. Люди проходили мимо него, абсолютно не обращая на него внимания.

Толкнув дверь, Максим тут же увидел продавца. Он стоял у входа с веником в руке, и быстрыми движениями смахивал на совок осколки какого-то разбитого сувенира.
- Неаккуратный клиент? - улыбнулся он продавцу.
- Да... Именно неаккуратный, - серьезным тоном ответил тот, продолжая свое дело, - а может просто невезучий. Но, судя по всему, очень щедрый.
Максим в это время осматривался по сторонам. Снаружи магазин казался гораздо меньше, чем он был на самом деле. Длинные стеллажи с сувенирами простирались далеко внутрь помещения, теряясь в полумраке.
- Сколько у вас здесь всего... Можно посмотреть?
- Кто ж вам запретит? - ухмыльнулся продавец, - я хочу что-то продать, а вы - купить. Поэтому глупо будет вам не позволить этого сделать.

Максим покосился на странного продавца и шагнул к стеллажам, которые сверху донизу были заставлены самыми разнообразными сувенирами. Здесь было всё. И керамические фигурки, и картины из шелка, и пепельницы с выгравированными изображениями, и полотенца с вышитыми на них рисунками, и многое-многое другое. Некоторые сверкали новизной, другие же были покрыты многолетними слоями пыли. Максим подошел к ближайшей полке и взял в руки первый попавшийся сувенир. Он уже хотел спросить цену у продавца, но так и замер с открытым ртом.
- Вы хотели что-то спросить? - поинтересовался продавец.
- Это... Это что такое?
Максим протянул в его сторону фигурку из гипса, мастерски раскрашенную рукой талантливого умельца.
- Это сувенир, - усмехнулся продавец, - это же сувенирная лавка. Согласитесь, странно было бы увидеть здесь сыровяленную колбасу.
- Да хватит вам острить! - возмутился Максим, - посмотрите на это! Это же я!
Он подошел к продавцу и сувенир тут же оказался перед его глазами. Фигурка была выполнена невероятно красиво. Она изображала молодого человека, удивительно похожего на Максима, подбирающего с асфальта какой-то предмет, похожий на денежную купюру. Одежда, обувь, даже черты лица были прорисованы настолько искусно, что отличить оригинал от копии можно было только постучав пальцем по обоим. Оригинал издавал гораздо более глухой звук.
- О! Вы недавно нашли деньги? Поздравляю! - даже не моргнув глазом, произнес продавец.
- Да, я нашел тысячу сегодня утром! - уже почти закричал ошарашенный Максим, - посмотрите! На мне даже одежда та же, что и на фигурке! И купюра тысячная!
- Я не очень понимаю, чему вы удивляетесь, - нахмурился продавец, - вы зашли в сувенирную лавку и, увидев сувенир, кричите так, как будто вы обнаружили здесь вход в метро. Что не так? Вам знакомо значение слова "сувенир"?
Максим пробормотал что-то нечленораздельное и вопросительно уставился на продавца.
- Это слово в переводе с французского означает: "вспоминать, помнить", - продолжил тот, - здесь представлены все ваши воспоминания. Вся ваша жизнь на этих полках. С самого рождения.

Молодой человек хотел что-то ответить, но только лишь беззвучно открыл рот. Затем, развернувшись к стеллажам, он снова бросился к сувенирам. Хватая их один за другим, он только и делал, что выкрикивал какие-то восклицательные междометия. Наконец, немного успокоившись и поняв, что продавец, судя по всему, не врет, он снова подошел к нему.
- На каждом сувенире изображен я. Это что, действительно мои воспоминания?
- Да.
- Но... Но почему именно мои?
- Потому что в этот магазин зашли именно вы, а не кто-то другой, - вздохнул продавец, - не задавайте глупых вопросов, молодой человек. Это называется клиентоориентированность.
- Но зачем все это? Для чего?
- Ради любви к людям, молодой человек. Ну, и конечно же, с целью немного заработать. До этого у меня был небольшой бизнес, но он оказался убыточным и я его закрыл. Может слышали что-нибудь о "Лавке времени"?
- Что это? Магазин часов?
- Значит не слышали, - кивнул продавец, - впрочем, это неважно.
- Но как вы на этом зарабатываете? И при чем здесь любовь к людям? Как это связано?

- О, это очень просто, - потер ладони продавец, - я знаю, что каждый человек хотел бы избавиться от кучи своих воспоминаний, которые он накопил за свою жизнь, но, сами понимаете, память - такая вредная штука, что с ней порой бывает очень трудно договориться. Я помогаю людям в этом. В моем магазине вы можете абсолютно бесплатно совершить экскурсию по своим воспоминаниям, а также купить любое из них и уничтожить. Разве это не прекрасно?
Максим молча посмотрел на длинные ряды стеллажей.
- Это правда? Все, что вы говорите - это действительно не розыгрыш?
- Если бы это было шуткой, то она бы вошла в историю, как самая дорогостоящая. Посмотрите на все эти сувениры. Неужели вы думаете, что кто-то специально создавал бы это все для того, чтобы посмеяться над вами?
- Бред какой-то, - тряхнул головой Максим, - хорошо, я могу пройтись и посмотреть на эти ваши сувениры?
- Конечно, - продавец метнулся к столу и выудил из-под него небольшую корзинку, - вот, возьмите. С ней вам будет гораздо удобнее.

***
Максим бродил по магазину и все больше осознавал, что все это никакой не розыгрыш. Он смахивал пыль с уже почти забытых событий его жизни, рассматривал их, и в зависимости от того, что было на них изображено, улыбался, смеялся или тяжко вздыхал. Когда корзинка, которую ему любезно предоставил продавец, уже наполнилась доверху, Максим снова оказался у входа.
- Вот. Эти я хотел бы выкупить, - произнес он, стараясь не смотреть на свои неприятные воспоминания.
- Давайте посчитаем, - улыбнулся продавец, - кстати, как вам экскурсия в прошлое?
- Да как вам сказать... - скривился Максим, - с одной стороны - много чего хорошего и интересного накопал, а с другой... Вот это вот все, - он кивнул на корзинку, - лучше бы не видел. Стояли бы лучше там под пылью и не показывались мне на глаза.
- Больше и не увидите, не переживайте, - закончил подсчет продавец, - здесь пятнадцать сувениров. С вас пятнадцать лет.
- Чего? Каких лет?
- Пятнадцать лет вашей жизни.
- То есть, за уничтожение плохих воспоминаний нужно расплачиваться своей жизнью?
- Нет разницы - негативные они или позитивные. За все воспоминания мы расплачиваемся жизнью. Чем вы так удивлены? Как можно приобрести воспоминания, не потратив на них своего времени? Это невозможно.
Максим, только обрадовавшийся от того, что он наконец-то избавится от этих сувениров, снова нахмурился.
- Но... Пятнадцать лет - это слишком много. Я не готов отдавать их.
Продавец понимающе закивал.
- Да, я понимаю. Сумма достаточно большая. Но, к сожалению, вам придется или платить, или жить дальше со всеми этими сувенирами, которые вы принесли в корзинке. Вы смахнули с них пыль, а это значит, что они теперь снова будут терзать вас. Да не по одному, а сразу всем скопом. Я даже не знаю, сколько пройдет времени, пока они снова не покроются пылью.

Максим покосился на корзинку и тут же с отвращением отвернулся.
- Не хочу помнить их...
- Да, я вижу, - покачал головой продавец, - здесь и статуэтка с предательством, и брелок с воровством, и медальон с обманом друга, и...
- Не обязательно вам рассматривать все это, - рявкнул Максим, - скидка есть какая-нибудь?
- К сожалению, нет, - покачал головой продавец.
- Эх... - Максим на секунду задумался, - нет. Пятнадцать лет - это слишком много. Я не могу так просто ими разбрасываться.
С этими словами он нерешительно зашагал к выходу.
- Подождите, молодой человек, - сжалился продавец, - я вижу, как вам теперь тяжело. Хорошо, я пойду вам навстречу.

Максим остановился и посмотрел на продавца, который вытащил из-под стола какой-то небольшой предмет. Подойдя поближе, он взял его в руки и приблизил к глазам. Это был обычный стеклянный шарик на подставке, который нужно было встряхнуть для того, чтобы бутафорские снежинки начали изображать снегопад, медленно и красиво опускаясь на статуэтку, которая, при ближайшем рассмотрении снова оказалась его точной копией. Маленькая фигурка в центре шарика изображала Максима, открывающего дверь в эту самую сувенирную лавку, в которой он сейчас находился.
- Я готов продать вам этот сувенир всего за три года вашей жизни.
- Это воспоминание о посещении вашего магазина?
- Именно.
- И я не буду помнить ничего из того, что здесь произошло?
- Абсолютно.
- И все забытые воспоминания, которые я снова увидел на полках, тоже не вспомню?
- Нет.
- Я согласен.
- Вот и отлично, - улыбнулся продавец, - по рукам?
- По рукам.
Максим схватился за протянутую руку. Какие-то синеватые искорки побежали по его руке и перебежали на руку продавца, как будто впитавшись в его кожу.
- Вам упаковать сувенир или вы предпочтете разобраться с ним здесь?
- Здесь.
Максим взял в руки протянутый шарик и со всего размаха бросил его на пол. Сувенир разлетелся на маленькие кусочки, а молодой человек в это время уже закрывал за собой входную дверь.
- Не самый правильный выбор, - произнес продавец, глядя ему вслед, - есть такие вещи, за которые лучше переплатить один раз. Впрочем, это не мое дело. Жаль только, что мне сегодня придется задержаться на работе.
С этими словами он снова взял в руки веник и принялся сметать осколки.

***
Максим стоял на тротуаре и докуривал сигарету. Когда огонек уже дошел до фильтра, он огляделся по сторонам в поисках урны. Взгляд упал на скромную вывеску небольшого магазинчика прямо за его спиной. На ней аккуратными буквами было выведено: "Сувенирная лавка".
- Неаккуратный посетитель? - кивнул Максим на разбитый сувенир, зайдя в помещение.
- Скорее жадный, - ответил продавец и улыбнулся странной и жутковатой улыбкой.

©ЧеширКо
cheshirko.com
cheshirrrko.livejournal.com

[sweet]

Алена, благодарю Понравился рассказ

[Mia]

Света, а ты читаешь Чеширко?

[sweet]

Читала "Дневник домового"

[Mia]

Да, все  "дневники", конечно, классные! Но его рассказы и повести- это  . Обычно, просто до слез!


Вот так, наверное, об этом никто не писал:

Зов.

Мальчик резко открыл глаза и, оперевшись на локоть, приподнялся в постели.
- Сон что ли? - потерев ладонью переносицу, прошептал он сам себе и снова положил голову на подушку.
- Иди ко мне...
Мальчик вскочил с кровати и оглянулся по сторонам. В доме царила кромешная тьма. Тишину нарушали лишь негромкие посапывания спящих родителей и братьев. Он на цыпочках подошел к окну и выглянул наружу. Никого.
- Я жду тебя...
Голос звучал как будто бы и в голове мальчика и одновременно сразу со всех сторон. Он не был похож на обычные человеческие голоса. Если сравнивать его с каким-нибудь предметом или явлением, то больше всего голос напоминал утренний туман, который медленно плывет над рекой. Казалось, что он медленно обволакивал человека и впитывался в самое дно подсознания, заставляя внимать каждому его слову.
- Что это еще за чепуха? - тихо проговорил сам себе мальчик и, тихо подойдя к умывальнику, подставил голову под струю холодной воды.

Голос, зовущий его куда-то, ненадолго замолчал. Видимо, холодная вода все же каким-то образом создавала помехи для непрерывного вещания. Но стоило волосам немного подсохнуть, как голос снова появился в его голове:
- Иди ко мне, сын человека...
- Да кто ты такой? - прошептал мальчик, озираясь по сторонам, - куда идти? Зачем?
- Так написано в книге судеб...
- А, ну если в книге судеб, тогда конечно... Сразу бы так и сказал, - попытался приободрить себя мальчик, - а куда идти там написано?
- Иди ко мне...
Мальчик потряс головой и даже слегка ущипнул себя за щеку, чтобы убедиться в том, что это не сон.
- Я жду тебя на самом краю неизвестного, там, где тьма становится осязаемой...
- И где же находится такое место? - самообладание мальчика потихоньку возвращалось. Ему уже не терпелось узнать - кто именно из его друзей решил сыграть с ним эту не самую удачную шутку.

- Иди ко мне... Я буду ждать тебя у края леса...
- Ага, - усмехнулся мальчик и бросил взгляд в окно, где, метрах в трехстах от его дома, темной стеной на него смотрел лес, возвышавшийся на фоне звездного неба, - лес-то наш большой, где мне тебя искать-то?
- Я буду ждать тебя у поваленной сосны.
- А, ну это я знаю, - кивнул он, - ну что ж... Ладно. Посмотрим, кто ты такой.
- Я жду тебя...
Мальчик быстро оделся и шмыгнул из дома, стараясь не скрипнуть дверью и не разбудить своих родителей.

***
Наверное, многие сейчас осудят поступок мальчика, ведь уходить ночью из дома, ничего не сказав своим родителям - опасно, глупо и неправильно. Да, наверное, так оно и есть, но дело в том, что этот мальчик был очень смелым, увлекающимся и любознательным человеком. Он нисколько не сомневался в том, что просто кто-то из его друзей решил подшутить над ним, к тому же, ему было очень интересно узнать - как именно технически этот кто-то умудрился осуществить эту шутку. Да и что могло случиться с ним в деревне, где все друг друга прекрасно знали? Все это придавало ему уверенности, когда он шагал к темному лесу.

- Я ждал тебя, сын человека, - голос прозвучал откуда-то справа как раз в тот момент, когда мальчик остановился у самых первых деревьев. Он резко повернул голову на источник звука и этот же момент вся его смелость и любознательность куда-то исчезла. В двух метрах от него стоял человек и выглядел он, мягко говоря, не совсем обычно. Странности начинались с его размеров. В человеке было не меньше трех метров роста, поэтому и называть его человеком было бы не совсем правильно. Существо было полностью завернуто в какие-то замшелые и оборванные тряпки. Даже лицо скрывалось под слоем грязной материи. Длинные и кривые пальцы существа находились в постоянном движении, что, в сочетании с его устрашающей худобой, вызывало совсем не положительные эмоции. Страх сковал тело мальчика, ноги моментально стали ватными и как будто чужими.
- Кто ты такой? - наконец собравшись с мыслями, спросил он.
- Я - Тот-Кто-Зовет. И я рад, что ты откликнулся на мой Зов.
- Куда зовет? - потихоньку справляясь со страхом, произнес мальчик уже более твердым голосом.
- Зовет навстречу приключениям, зовет на борьбу с темными силами, зовет на исследования неизвестного, - существо развело руки в стороны, отчего стало казаться еще больше, - я зову людей и отправляю их в путешествия, полные опасностей и тайн. Эти люди становятся Героями, Воинами, Исследователями, о них слагают легенды и сказания. Я - Тот-Кто-Зовет. С моего Зова начинаются все истории мира о Великих. Каждый из них когда-то начал свой путь именно с него. Кто-то идет побеждать Дракона, кто-то освобождать Принцессу, а кто-то завоевывать в сражениях целые королевства, другие идут за...
- Но разве драконы существуют? - впервые с момента встречи улыбнулся мальчик.

После этого обычного вопроса существо тут же как-то сгорбилось и поникло. Тяжелый вздох вырвался из-под тряпки, закрывающей его лицо. Покачав головой, оно сделало шаг к поваленному дереву и медленно присело на бревно, подперев голову своими длинными пальцами.
- Что? Чего ты? - нахмурился мальчик.
- Да ничего, - отмахнулось существо и отвернулось в другую сторону.
- Да что я сказал такого? - мальчик неожиданно осознал, что страх в его душе неожиданно исчез, а на его месте появилось какое-то сочувствие к этому существу, сгорбившемуся на бревне, - ну говори уже! Чего ты так расстроился?
- Да, ты прав. Драконов уже почти не осталось, - буркнуло оно, - иди домой.
- Что значит - иди домой? Ты посреди ночи разбудил меня и позвал сюда чтобы сказать: "Иди домой"? Нет, так дело не пойдет.
Мальчик решительно шагнул к существу и присел с ним рядом на бревно.
- Давай, говори, - он слегка пихнул Того-Кто-Зовет локтем в бок, - чего ты надулся?
Существо еще раз тяжело вздохнуло и снова горестно покачало головой.
- Кажется, я становлюсь ненужным... Мало кто слышит мой Зов, а те, которые на него откликаются, не очень хотят становиться Великими. Понимаешь? - оно резко развернулось к мальчику, - тысячи лет я только и делал, что выбирал самых лучших из людей и звал их. И каждый, кто приходил на мой Зов, считал это великой честью! Да и время раньше какое было?! Под каждой горой по дракону, в каждом лесу по колдуну, все принцессы в заточении. Представляешь? Раньше, чтобы найти свободную принцессу, нужно было очень сильно постараться и не факт, что, даже если ты такую найдешь, она не окажется какой-нибудь заколдованной страшной ведьмой. Дел было невпроворот. Каждый день ко мне в очередь выстраивались желающие стать Героем. А сейчас? Драконы вымерли, а те единицы, которые остались в живых, предпочитают не вылезать из-под гор. Колдуны перестали использовать волшебство против людей, даже какой-нибудь развалившийся вурдалак боится показаться людям на глаза. Куда мне теперь отправлять будущих Героев? Вот ты услышал Зов и даже пришел на него. Но мне некуда тебя направить. Темные силы уже потеряли свою мощь, все неизведанные места света исследованы...
- А может... - мальчик покосился на лес за их спинами, - а здесь нет какого-нибудь колдуна? Маленького такого колдунчика, чтобы я его мог победить? Честно говоря, я бы тоже хотел стать Героем.
- Я вчера всю ночь бродил по этому лесу, - разочарованно махнул рукой Тот-Кто-Зовет, - в восточной части живет один оборотень, который превращается в белку, а в северной встретил трехсотлетнего дряхлого упыря, собирающего грибы. С такими соперниками тебе Героем никогда не стать.

- Ну да, - кивнул мальчик, - это какие-то слишком слабые соперники... Может в каком-нибудь другом лесу неподалеку есть кто-нибудь посильнее?
- Нет, - грустно покачал головой Тот-Кто-Зовет, - для того, чтобы стать Великим, нужно совершить что-то Великое. Нет, наверное, зря я тебя позвал. Ты прости, что разбудил. Возвращайся домой.
- Что? - нахмурившись, подбоченился мальчик, - ты хочешь сказать, что я не способен на что-то великое? Нет уж. Я тебе покажу на что я способен! Когда-нибудь я найду самого страшного дракона, приручу его, оседлаю и отправлюсь туда, где никого еще до меня не было! Слышишь? Вот увидишь!

Мальчик резко развернулся и, не попрощавшись, решительными шагами направился к дому. Существо смотрело ему вслед, улыбаясь загадочной улыбкой, которую нельзя было увидеть сквозь ткань, которой было повязано его лицо.
- В добрый путь, мой мальчик, - негромко прошептало оно, - теперь ты будешь слышать мой Зов постоянно. Следуй ему и никуда не сворачивай. У тебя все получится, я верю в тебя.
Тот-Кто-Зовет поднялся на ноги и растворился в темноте леса.

***
Много лет прошло с момента той встречи. Тот-Кто-Зовет слышал и видел все, что происходит с мальчиком. Он видел, как он рос и становился все смелее, мужественнее и целеустремленнее. Он радовался каждому шагу, приближавшему его к цели, ведь именно его Зов когда-то направил его по этому пути точно также, как он и до этого отправлял будущих Героев на свершение великих дел.

Тем самым апрельским днем Тот-Кто-Зовет стоял на том же месте у опушки леса и следил за всем, что происходит с его повзрослевшим мальчиком, который находился за тысячи километров от него. Он видел, как на него надевают странные доспехи, как его ведут к блестящему огнедышащему дракону. Он видел, как он улыбается белоснежной улыбкой, как машет рукой, а потом смело говорит: "Поехали!". Он видел, как дракон нехотя отрывается от земли и несет его ввысь. Туда, где тьма становится осязаемой, туда, где еще не было ни одного человека.

Тот-Кто-Зовет убрал с лица ткань и посмотрел на небо, на котором появилась еще одна маленькая одинокая звездочка.
- Я не ошибся в тебе, - улыбнулся он, - ты стал Героем, мой мальчик.

[sweet]

 

[Ириша]

 

[sweet]

НЕ БЕСИТЕ ВСЕЛЕННУЮ.

Сегодня опять попался этот рассказ... Видимо нужно быть внимательней к знакам Вселенной.
Благодарю!

[sweet]

Перевернутая карта

Однажды, когда был серый, дождливый день, мальчик по имени Пэт не мог найти себе места и крутился вокруг своего отца, мешая последнему готовиться к докладу.

Когда же терпение его отца подошло к концу, он вытащил из кучи один из старых журналов, вырвал из него большой красочный лист с картой мира, разорвал его на множество мелких кусочков и вручил их своему сыну со славами: «Пэт, собери из этих кусочков снова карту, а я за это дам тебе денег на мороженое».

Казалось, что даже для взрослого человека, это будет работа не на 5 минут, тем более для маленького Пэта. Какого же было удивление отца, когда сын постучался в его комнату с выполненным заданием уже через 10 минут.

— Как тебе удалось так быстро справиться с заданием?-спросил отец.

— Это не было совсем сложно, — ответил Пэт.

«Просто на другой стороне карты, был большой рисунок человека. Я просто перевернул все кусочки с картой наоборот, собрал изображение человека и перевернув снова лист получил правильно собранную карту мира. Я подумал, что если человек правильный, то и мир будет правильный».

Отец улыбнулся и передал сыну деньги на мороженое.

«Если человек правильный, то и мир будет правильный», — размышлял отец, понимая, что название доклада у него определённо есть.

источник

[Olika]

«Ставь чай».

Бабушку привезли к нам во вторник, когда я еще был на работе. А вернувшись домой, увидел её, сидящей на диване и смотрящей очередную бразильскую мыльную оперу. Она, как и всегда, держала в морщинистых руках платочек, расшитый полевыми цветами, и с легкой улыбкой следила за бурлящим с экрана водоворотом чувств.

Бабушку привезли из больницы. Она с трудом ходила, с трудом говорила, иногда тихо смеялась, бормоча что-то себе под нос, иногда вздыхала и смотрела в окно, за которым ярко пылало жаркое лето. Так же часто она могла сказать что-нибудь невпопад, а потом смотреть на тебя, как на сумасшедшего, не понимающего простых слов. Либо просто молчала, думая о чем-то своем. Её любимой фразой была – «Ставь чай». Именно её она повторяла чаще всего, когда вся семья собиралась вечером за одним столом и обсуждала произошедшее за день.

- Ужас какой-то, - жаловалась моя мама, наливая в тарелку горячий суп и ставя передо мной. – У нас на работе мымра появилась. Молодая и наглая. Не нравится ей, видишь ли, когда мы медленно работаем, когда с обеда не вовремя приходим, когда отчеты на минуту задерживаем.
- Ставь чай, - сказала ей бабушка и улыбнулась. Мама устало вздохнула и, покачав головой, садилась за стол и придвигала к себе тарелку с супом.
- А сегодня Наташу до слез довела. За ошибку в отчете. И ладно бы цифры неправильные, а тут букву она пропустила.
- Ставь чай, - говорила бабушка, убирая ложку в сторону.
- Потом чай, мам. После ужина, - говорила моя мама, снова возвращаясь к проблемам на работе. Я слушал её невнимательно, стараясь быстрее отужинать и убежать в свою комнату смотреть новую серию любимого сериала. Даже отец что-то невнятно хмыкал, листая газету и не обращая внимания на бурчание мамы. Так продолжалось до тех пор, пока мама не находила благодарного слушателя и не переключалась на отсутствие внимания. – Вить! Ты можешь хоть раз свою газету за столом не читать?
- Ой, - морщился отец и, резко встряхивая газетой, демонстративно её убирал. – Одно и то же постоянно, Валь. Какая разница? Я же слушаю тебя.
- Ставь чай! – серьезно говорила бабушка.
- Сделай уже бабушке чай, - раздраженно говорил отец и, наскоро похлебав суп, уходил в комнату, где ему никто не мешал читать газету.
- Сань, ну хоть ты что скажи, - устало говорила мама, поняв, что домашние уже разошлись.
- Ставь чай.
- Сделай бабуле чай, мам, - говорил я, убирая тарелку в раковину. – Прости, я устал сегодня. Пойду к себе.
Но чай бабушке так никто и не давал. Я замечал, что в такие моменты она смотрит свою мыльную оперу без улыбки. Лишь смотрит на экран пустым взглядом и не теребит платочек в руках.

В пятницу я вернулся домой раньше обычного. Виной всему Оля, моя девушка, с которой мы договорились встретиться в центре и сходить в кино. Но за час до сеанса, когда я уже купил билеты, Оля позвонила мне и сообщила, что не придет. Она часто так делала, а я мирился с этим, обманывая себя мнимой заботой о чувствах Оли. Как итог, я с трудом вернул билеты в кассу, после чего пошел домой в расстроенных чувствах, а когда пришел, то увидел внимательный бабушкин взгляд и услышал её любимую фразу.
- Ставь чай, - сказала она и улыбнулась, когда я улыбнулся в ответ.
- Сейчас сделаю, ба, - вздохнув, сказал я и поплелся на кухню, но бабушка пошла следом за мной, придерживаясь слабой рукой за стену. – Ты куда?
- Буду ждать чай, - ответила она, вызвав у меня еще одну улыбку, и присела на стул с подушкой, которую положили специально для неё.

Я быстро сделал чай, налив в белую кружку кипятка и, выбросив заварку из ситечка, поставил напиток перед бабушкой, которая вдруг покачала головой и отодвинула кружку в сторону. Тут я уже не выдержал и, сев на край табуретки возле окна, потер виски дрожащими пальцами, а потом вздрогнул, когда моей головы коснулась бабушкина рука.

- Чай надо с баранками пить, - сказала она, улыбнувшись. – С печеньем, с пирожками и конфетами. Да.
- Хорошо, ба, - хмыкнул я и, встав с табурета, полез в шкаф за конфетами. Бабушка очень любила обычные леденцы, которые называла «долгоиграйками». Их я и достал, как и пакет с овсяным печеньем и баранками, который положил на стол. Затем, чуть подумав, я налил чай и себе под блестящим и радостным взглядом бабушки.
- Пей, - сказала она, указав пальцем на стакан. – И рассказывай.

Слова посыпались из меня, как из мифического рога изобилия. Но в них не было грусти или разочарования. Только смех. И смех бабушки, которая иногда вставляла свои комментарии, пусть и не совсем подходящие к разговору. Я улыбался, рассказывал ей об Оле и её причудах, делал глоток чая и хрустел сушкой, после чего снова возвращался к волнующей меня теме.
Мы просидели очень долго, выпили несколько кружек и съели почти все баранки. Но я вдруг осознал, что в моей груди больше нет тревог и тугого комка воспаленных нервов, грозящих вырваться наружу. Только спокойствие и легкая усталость.

- Вы чего это чаи гоняете так рано? – удивилась мама, входя в квартиру и неся в руках пакеты с продуктами. – Сейчас кушать будем.
- Я думал, ты с Олькой в кино идешь, - усмехнулся отец, забирая у мамы пакеты и относя их на кухню.
- Не получилось, - улыбнулся я. – Иногда чай попить полезнее.
- Ага, - хмыкнул отец, снова разворачивая газету, но мама была начеку.
- Хоть один ужин без газет! – вспылила она, заставив меня поморщиться от крика. Я грустно посмотрел в кружку с остывшим чаем и понял, что привычная жизнь медленно возвращается, как и мысли, мучавшие меня раньше. Но у бабушки были свои мысли.
- Ставь чай, - велела она, а я удивился, насколько окреп её голос. Удивилась и мама, замерев с половником в руках, и отец, ради этого отложивший газету. Я слабо улыбнулся и кивнул.
- Ставь чай, мам. По-настоящему. С печеньем и пирожными. Пожалуйста.
- Глупость какая-то, - вяло попробовала возмутиться она, но сникла, когда бабушка повторила любимую фразу. – Ладно, ладно. Вить, поможешь?
- Помогу, конечно, - кивнул отец и, встав со стула, прикоснулся к плечу мамы. Та робко улыбнулась и покачала головой. – Что делать?
- Достань торт из пакета и порежь его. Какой чай без тортика-то? – сказала она.

Теперь мы сидели все вместе, пили горячий чай, ели торт и болтали обо всем на свете. Мама рассказала о новенькой, которая не дает жизни всему отделу, а потом посмеялась, когда отец припомнил розыгрыш старосты в институте, которая вела себя похожим образом. Мама обещала его способ взять на заметку. Я рассказал про Олю и посмеялся над отцом, назвавшим меня слезливым романтиком. Но сильнее всех улыбалась бабушка, которая давно выпила свой чай и сейчас смотрела на нас с добрым блеском в глазах.

Когда я покинул родительский дом и обзавелся своей семьей, то в первую очередь установил одно правило. Если кому-то грустно и ему хочется поговорить, то за столом собирается вся семья. Затем заваривается чай, а на стол выкладывается печенье, конфеты, сушки и пирожные. За этим столом нет места для мобильных телефонов, газет и книг. Зато есть место разговорам, сочувствию и поддержке, о чем постоянно пыталась сказать бабушка своей любимой фразой. Важно помнить одну вещь.
Порой то, что кажется нам глупостью и маразмом, может оказаться настоящей мудростью, способной нам помочь.

Гектор Шульц