Печать

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.
1 час 1 день 1 неделя 1 месяц Навсегда

[Росинка]

                                                 Про компот

                             Я пишу: «Вот, пеку пирог и варю компот».
В комментариях мне отвечают:
— Вот!
У тебя, значит, мирная жизнь, компот,
А ты знаешь, что в мире война идет?

Я пишу: «Посмотрите, вот это — кот.
Он смешной и ужасно себя ведет...»
В комментариях мне отвечают:
— Чёрт!
Как ты можешь?
Там-то и там-то погиб народ!

Я пишу: «Я кормила птенца дрозда.
Еле выжил, поскольку упал из гнезда».
А мне пишут:
— Какого такого дрозда?
— Ты, наверное, с глузду съехала, да?
Ты не знаешь, что с рельсов сошли поезда,
Есть ли дело нам до птенца дрозда?

И напишешь однажды: «Лежу в траве,
Мысли глупые скачут в моей голове...»
И внезапно на это придет ответ:
Я считал, что я мёртв. Оказалось, нет:
Я читал про кота, про дрозда, компот:
Это значит, что жизнь у других идет.
Это значит: ещё существует шанс.
Для таких, как мы.
Для меня.
Для нас.

[Людмила]

Росинка,благодарю!

[Людмила]

Прям призыв к действию!

Привыкайте счастливыми быть!

                                       

....аж мороз по коже!

Люди вебинары по три часа проводят, что бы донести то, что вместилось в этом стихе!
Благодарю вас!!

Ириша,благодарю! Ёмко!

[sweet]

Привыкайте счастливыми быть!

Ириша Благодарю!!!

[Росинка]

Ты рыдаешь над сломанной шпилькой:
 "Ах какая же вышла досада!"
 А девчонку по имени Лилька,
 Мама пьяница тащит из сада.

 Ты перечишь родным тебе, близким,
 Угрожая уходом из дома.
 А подруга по имени Лизка
 Дочь свою не взяла из детдома.

 Ты грустишь после каждой обиды,
 И считаешь себя неудачной.
 Говоришь, что просвета не видно,
 Не везет, как бы там не иначе!

Ты ругаешь детей за проделки,
 За пролитое кофе в прихожей.
 А у вашей бездетной соседки,
 Из родных - лишь сиамские кошки.

 Ты читаешь нотации мужу,
 Что так поздно приходит с работы,
 Что остыл давно сваренный ужин.
И пытаешься жить до субботы...

 На работе завал, и конечно,
 Мало платят, не ценят, устала.
 А подруга твоя безуспешно,
 Ищет место, где платят немало...

 Ты расстроилась - дождь в выходные,
 Или солнце, что слепит лучами.
 А в квартире напротив слепые,
 Мир не видят, и это печально...

 Ты сидишь каждый день на диетах,
 Подгоняя себя под шаблоны.
 А твой друг, с сахарным диабетом
О здоровье все молит иконы.

 И ты плачешь, закрывшись руками,
 Тебе кажется - мир обесценен.
Жаль, что мудрость приходит с годами,
 Жаль, что мы это вовсе не ценим...

[Росинка]

 А человеку - нужен крепкий чай ...А не
меха , какие подороже .. И просто слышать :
- Как же я скучал ! И улыбаться : - Я
скучала тоже... А человеку нужен дом и
сад... И два окна.. И старенькие двери.. И
просто слышать: - Как я тебе рад! И
отвечать : - Ах , как тебе я верю ! Нужна
заря .. И в окна тихий стук.. И верный пес,
который скрасит вечер..И просто
слышать:- Что с тобою , Друг ? И отвечать:
- Хочу расправить плечи ...Чтоб наши
чувства - не свели к нулю.. И, кто далек-
стал ближе и роднее..И просто слышать : -
Я тебя люблю ... И отвечать: - А я тебя -
сильнее!       

[Любимая]

Пусть доброты прибавится на свете –
Друг другу улыбнёмся в суете.
Как хорошо, что ты меня заметил,
А я тебя – в негаданной толпе.
Я радостью своей готов делиться.
И ты своею – тоже поделись.
Вся наша жизнь – запреты и границы.
А я хочу, чтоб радовала жизнь!
Ты слышишь, – птичьи трели? Это – звуки!
Ты видишь, – в небе солнце? Это – свет!
Ты чувствуешь – тепло? Пожали руки.
Ну, здравствуй, друг! Не виделись сто лет.
Забыта радость? Вот она – живая!
Улыбкой озарю, и ты светись…
Живёт в нас доброта – не угасает.
Мы ею наполняем нашу жизнь!



Благодарю вас .

[Милана]

 

            Я как зверь зализываю раны
                             И как кофе растворяю горе
                                               Пахну счастьем, солнцем и кальяном
                                                                                              Приезжай. Скучаю

                                                                                (подпись) МОРЕ  (С)

[sweet]

 

[Любимая]

Перестань намекать на постель -

Ведь проблем не решают объятьем.

Я сегодня надену Шанель –

Буду

в маленьком

черном

платье.

Хватит «гнать» романтичную чушь.

Видишь, лед уже в виски растаял?

Ах, какая нестойкая тушь…

Только плакать у нас – против правил.



Где ты ангелов видел с тату?

С интеллектом таким аморальным?

Так старался, а выбрал не ту…

Что ж бывает… не все идеальны.



Шпилька – больше, чем просто каблук…

Это высь! И стремление к звездам!..

И давай обойдемся без рук,

Ведь – увы – приручать меня поздно…



Лучше битва, чем мир взаперти.

Это тайна всех маленьких женщин:

Из двух зол, что стоят на пути,

Выбрать то, что покажется меньшим.



Стоп! – не чокаясь, выпьем до дна

За любовь! / а сквозь зубы «Проклятье!»…/



Беззащитна. И этим сильна.

В этом

маленьком  черном

платье.

Автор 

[Любимая]

Кто понял жизнь тот больше не спешит,
Смакует каждый миг и наблюдает,
Как спит ребёнок, молится старик,
Как дождь идёт и как снежинки тают.

В обыкновенном видит красоту,
В запутанном простейшее решенье,
Он знает, как осуществить мечту,
Он любит жизнь и верит в воскресенье,

Он понял то, что счастье не в деньгах,
И их количество от горя не спасет,
Но кто живёт с синицею в руках,
Свою жар-птицу точно не найдет

Кто понял жизнь, тот понял суть вещей,
Что совершенней жизни только смерть,
Что знать, не удивляясь, пострашней,
Чем что-нибудь не знать и не уметь

(c) Омар Хайям

[sweet]

Малыш хотел увидеть Бога.
И хоть туда, где Бог живёт,
Довольно длинная дорога,
Он стал готовиться в поход.

Печенье, кексы, банки с соком
Сложил в походный рюкзачок.
И в путь пустился ненароком,
Надев спортивный пиджачок.

Идёт по парковой аллейке.
Вокруг покой и тишина.
И лишь под вязом, на скамейке,
Седая женщина. Одна.

Он подошел, уселся рядом
И вынул сок из рюкзака.
Но был смущен соседки взглядом -
В нём были горечь и тоска.

Он предложил ей кекс лимонный.
Она с улыбкой приняла.
Застыл малыш заворожено –
Улыбка ангельской была.

Затем он поделился соком
И снова - ангельский привет.
Душа наполнилась восторгом-
Ну и улыбка – нежный свет!

Они до вечера сидели,
Ни слова не произнося,
Лишь улыбались. Кексы ели.
Летела радость в небеса.

Тихонько начало смеркаться,
Идти уже пора домой.
И на прощание объятья
Открыл он женщине чужой.

И снова засветилась радость
В её распахнутых глазах.
А чистоты небесной святость
Соединила их сердца.

Едва явившись, на пороге,
Он маме рассказал секрет:
-Я завтракал сегодня с Богом.
Её улыбки краше нет!

С душой, обласканной участьем,
И женщина домой пришла.
Сын изумился – сколько счастья
В глазах искрилось и тепла.

-Я в парке завтракала с Богом,
Меня Он кексом угощал,
Неслось восторженно с порога,-
И знаешь, Он совсем не стар!

[Mia]

Я тоже со  стихотворением. 

ПИСЬМО ТАТЬЯНЕ ЯКОВЛЕВОЙ
В поцелуе рук ли,
губ ли,
в дрожи тела
близких мне
красный
цвет
моих республик
тоже
должен
пламенеть.
Я не люблю
парижскую любовь:
любую самочку
шелкамиразукрасьте,
потягиваясь, задремлю,
сказав -
тубо -
собакам
озверевшей страсти.
Ты одна мне
ростом вровень,
стань же рядом
сбровью брови,
дай
про этот
важный вечер
рассказать
по-человечьи.
Пять часов,
и с этих пор
стих
людей
дремучий бор,
вымер
город заселенный,
слышу лишь
свисточный спор
поездов до Барселоны.
В черном небе
молнийпоступь,
гром
ругней
в небесной драме,-
не гроза,
а это
просто
ревность двигает горами.
Глупых слов
не верь сырью,
не пугайся
этой тряски,-
я взнуздаю,
я смирю
чувства
отпрысков дворянских.
Страсти корь
сойдеткоростой,
но радость
неиссыхаемая,
буду долго,
буду просто
разговаривать стихами я.
Ревность,
жены,
слезы...
ну их!-
вспухнут вехи,
впору Вию.
Я не сам,
а я
ревную
за Советскую Россию.
Видел
на плечах заплаты,
их
  чахотка
лижет вздохом.
Что же,
мы не виноваты -
ста мильонам
было плохо.
Мы
теперь
к таким нежны -
спортом
выпрямишь не многих,-
вы и нам
в Москве нужны,
не хватает
длинноногих.
Не тебе,
в снега
и в тиф
шедшей
этими ногами,
здесь
на ласки
выдать их
в ужины
с нефтяниками.
Ты не думай,
щурясь просто
из-под выпрямленных дуг.
Иди сюда,
иди на перекресток
моих больших
и неуклюжихрук.
Не хочешь?
Оставайся и зимуй,
и это
оскорбление
на общий счет нанижем.
Я все разно
тебя
когда-нибудь возьму -
одну
или вдвоем с Парижем.
 Владимир Маяковский

[Росинка]

Света , очень теплое стихотворение   
Миечка прочла первую строчку и сразу подумала Маяковский!Напомнило школу и так хорошо стало 

[Mia]

Одна из историй жизни Маяковского произошла с ним в Париже, когда он влюбился в Татьяну Яковлеву.

Между ними не могло быть ничего общего. Русская эмигрантка, точеная и утонченная, воспитанная на Пушкине и Тютчеве, не воспринимала ни слова из рубленых, жестких, рваных стихов модного советского поэта, «ледокола» из Страны Советов.

Она вообще не воспринимала ни одного его слова, — даже в реальной жизни. Яростный, неистовый, идущий напролом, живущий на последнем дыхании, он пугал ее своей безудержной страстью. Ее не трогала его собачья преданность, ее не подкупила его слава. Ее сердце осталось равнодушным. И Маяковский уехал в Москву один.

От этой мгновенно вспыхнувшей и не состоявшейся любви ему осталась тайная печаль, а нам — волшебное стихотворение «Письмо Татьяне Яковлевой» со словами: «Я все равно тебя когда-нибудь возьму - Одну или вдвоем с Парижем!»

Ей остались цветы. Или вернее — Цветы. Весь свой гонорар за парижские выступления Владимир Маяковский положил в банк на счет известной парижской цветочной фирмы с единственным условием, чтобы несколько раз в неделю Татьяне Яковлевой приносили букет самых красивых и необычных цветов — гортензий, пармских фиалок, черных тюльпанов, чайных роз орхидей, астр или хризантем. Парижская фирма с солидным именем четко выполняла указания сумасбродного клиента — и с тех пор, невзирая на погоду и время года, из года в год в двери Татьяны Яковлевой стучались посыльные с букетами фантастической красоты и единственной фразой: «От Маяковского». Его не стало в тридцатом году — это известие ошеломило ее, как удар неожиданной силы. Она уже привыкла к тому, что он регулярно вторгается в ее жизнь, она уже привыкла знать, что он где-то есть и шлет ей цветы. Они не виделись, но факт существования человека, который так ее любит, влиял на все происходящее с ней: так Луна в той или иной степени влияет на все, живущее на Земле только потому, что постоянно вращается рядом.

Она уже не понимала, как будет жить дальше — без этой безумной любви, растворенной в цветах. Но в распоряжении, оставленном цветочной фирме влюбленным поэтом, не было ни слова о его смерти. И на следующий день на ее пороге возник рассыльный с неизменным букетом и неизменными словами: «От Маяковского».

Говорят, что великая любовь сильнее смерти, но не всякому удается воплотить это утверждение в реальной жизни. Владимиру Маяковскому удалось. Цветы приносили в тридцатом, когда он умер, и в сороковом, когда о нем уже забыли. В годы Второй Мировой, в оккупировавшем немцами Париже она выжила только потому, что продавала на бульваре эти роскошные букеты. Если каждый цветок был словом «люблю», то в течение нескольких лет слова его любви спасали ее от голодной смерти. Потом союзные войска освободили Париж, потом, она вместе со всеми плакала от счастья, когда русские вошли в Берлин — а букеты все несли. Посыльные взрослели на ее глазах, на смену прежним приходили новые, и эти новые уже знали, что становятся частью великой легенды — маленькой, но неотъемлемой. И уже как пароль, который дает им пропуск в вечность, говорили, улыбаясь улыбкой заговорщиков: «От Маяковского». Цветы от Маяковского стали теперь и парижской историей. Правда это или красивый вымысел, однажды, в конце семидесятых, советский инженер Аркадий Рывлин услышал эту историю в юности, от своей матери, и всегда мечтал попасть в Париж.

Татьяна Яковлева была еще жива, и охотно приняла своего соотечественника. Они долго беседовали обо всем на свете за чаем с пирожными.

В этом уютном доме цветы были повсюду — как дань легенде, и ему было неудобно расспрашивать седую царственную даму о романе ее молодости: он полагал это неприличным. Но в какой-то момент все-таки не выдержал, спросил, правду ли говорят, что цветы от Маяковского спасли ее во время войны? Разве это не красивая сказка? Возможно ли, чтобы столько лет подряд… — Пейте чай, — ответила Татьяна — пейте чай. Вы ведь никуда не торопитесь?

И в этот момент в двери позвонили… Он никогда в жизни больше не видел такого роскошного букета, за которым почти не было видно посыльного, букета золотых японских хризантем, похожих на сгустки солнца. И из-за охапки этого сверкающего на солнце великолепия голос посыльного произнес: «От Маяковского».