Печать

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.
1 час 1 день 1 неделя 1 месяц Навсегда

[Elegia]

БУДНИ НЕБЕСНОЙ КАНЦЕЛЯРИИ

Обеденный перерыв закончился быстро. Амброзия сегодня была, как обычно, хороша, а нектар – так себе, не очень.  Но я все равно напитался и легко вознесся в Горние Выси. Симпатичное местечко, я вам скажу! Я горд, что мое рабочее место теперь здесь.

Я пролетел мимо двух облаков и нырнул в третье – это и есть мой офис, я здесь работаю. В небесной Канцелярии, в отделе Исполнения Желаний, в группе индивидуальных заказов. Младшим Ангелом. Мне еще даже букву не присвоили, опыта у меня пока маловато, набираю потихоньку. Шеф-Архангел называет таких, как я, «офисный планктон». Он вечно подхватывает на Земле сленговые выражения и употребляет их к месту и не к месту. Иногда это раздражает, и приходится напоминать себе, что я все-таки Ангел, хоть и Младший, а значит, и терпение у меня должно быть ангельское.

Старшие Ангелы уже сидели за мониторами и моделировали заказы.

- Слушай, Младший, сгоняй в Отдел Несбывшихся Желаний, поройся в архиве! – сказал Ангел-Ю. – Сдается мне, что эта дамочка уже делала такой заказ, но не востребовала.

Я радостно помчался в архив. Люблю такие поручения, все-таки разнообразие. Я со свистом несся, по дороге взмахом крыла приветствуя встречных Ангелов, летящих по своим делам.  В основном это были такие же, как я, Младшие, которых гоняют со всякими поручениями, но ведь когда-нибудь нас повысят! Лучше сразу готовить почву для деловых контактов.

Ангел-Архивариус быстро нашел Несбывшееся Желание, записал его на меня, и я было вознамерился отправиться в обратный путь, но Архивариус тормознул. Я его понимаю. В Архиве скучно, и, наверное, было бы пыльно – если бы на Небесах существовала пыль.

- Да не торопись ты! У нас впереди вечность!

- Ага, вечность! – не согласился я. – У нашего Архангела вся вечность заканчивается через 15 минут. А потом ругается.

- Архангел? И ругается? – удивился Архивариус.

- Ага, — подтвердил я. – На Земле нахватался у скинхедов, так иной раз такое загнет, что черти в Аду завидуют, просят слова переписать.

- Что там у вас интересного? Нового что? – поинтересовался Архивариус. – А то сижу тут, весь в Прошлом. Погряз в несбывшихся желаниях. Скоро крылья атрофируются.

- Да что у нас нового? Все как всегда. Люди заказывают, мы моделируем, передаем в отдел Реализации.

- А что заказывают? – не унимался Архивариус.

- Да что и всегда! Денег побольше. Любовь неземную. Квартиру, машину, дачу. Здоровья крепкого. Счастья в личной жизни. Детей умненьких.

- Скукота же, — с пониманием посочувствовал Ангел-Архивариус. – Рутина…

- Да, креативные желания редко заказывают, — согласился я.

Вдали ощутимо громыхнуло.

- О, никак Сам кого-то разносит, — с уважением прислушался Архивариус.

- Слушай, полечу я уже! – взмолился я. – А то меня бы не разнесли.

И рванул на свое рабочее место.  Моего долгого отсутствия, кажется, никто не заметил. В отделе шло толковище. Возмущался Ангел-Б.

- Слушай, ну как это можно смоделировать? Она заказывает выигрыш в лотерею. Каждый вечер целый месяц пишет по 21 разу «Я выигрываю в лотерею крупную сумму». И не указывает, какая сумма для нее считается крупной. Я что, опять сам выдумывать должен? А она потом скажет: «Я совсем не столько хотела»? Ладно, пусть. Но ведь она вообще не верит, что ей в жизни может повезти! Ведь даже мысли не допускает, что именно она достойна!

- Слушай, ты не бушуй, — рассудительно посоветовал Ангел-Ц. – Заказ к исполнению принят? Принят. Виза стоит? Стоит. Ну так и выполняй!

- Да сколько, сколько выигрыш-то моделировать? При ее-то скромных запросах?

- А чего она на них приобрести хочет? – вмешался Ангел-Ю.

- Так не говорит! И не пишет! Просто – «крупную сумму», и все, — поник Ангел-Б.

- Значит так. Берешь ее зарплату. Умножаешь на 2. Ну на 3, в крайнем случае. И пусть выигрывает.  Будем считать это крупной суммой, — решил Ангел-Ю.

- Но у нее зарплата с гулькин нос, — предупредил Ангел-Б.

- Ну и ладно. В следующий раз будет корректно заказы формулировать, — хладнокровно сказал Ангел-Ю.

- И то правда! – обрадовался Ангел-Б. – Ща смоделирую.

- Может, все-таки побольше? Ну хоть на 10 умножить? – робко подал голос я. Было жалко дурочку, которая целый месяц каждый вечер по 21 разу старательно писала желание.

- Нечего ресурсы разбазаривать! – отрезал Ангел-Ю. – Вселенная изобильна, конечно, и всего на всех хватит, но надо правильно заказы формулировать. И вообще: жалость – разрушительное чувство, недостойное Ангела.

Я спорить не стал. Ангел-Ю одно время работал при Источнике Изобилия,   ему виднее.

- А ты чего тут? Принес? – спохватился Ангел-Ю.

- Ага, вот! – опомнился я.

- Давайте, братцы Ангелы! Все сюда! Будем разбираться! – зычно возгласил Ангел-Ю. – Итак, дамочка заказала Спутника Жизни. По нашим данным, желание уже отделом исполнялось, в Реализацию было направлено, но осталось невостребованным.

- Я оглашу материалы, — вызвался Ангел-Ц. — Вот, смотрите! Заказала мужчину аккуратного, самодостаточного, богатого, щедрого, умного, доброго,  ласкового, спортивного, любящего, семейственного, верного, и чтобы принимал ее такой, какая она есть. Ну ни фига себе запросы! Кто выполнял заказ?

- Ну я, — оторвался от монитора Ангел-М. – Замучился искать, на Земле такие ангельские особи мужского пола практически не встречаются. Два года искал, нашел в деревне Пупырево. И что?

- Так, посмотрим в архивных данных причины отказа, — углубился в материалы Ангел-Ц. – Ага, вот. Во-первых, высшего образования нет. Во-вторых, не хочет из деревни уезжать, у него там фермерское хозяйство. В-третьих, денег много на благотворительность разбазаривает.

- Ну так и что? – как ужаленный вскинулся Ангел-М. – Первые два параметра она вообще не учитывала. А последний – так она же хотела щедрого! Он и есть щедрый!

- Не то она имела в виду в смысле щедрости, — высказал предположение Ангел-Б. – То, что для нее – это щедрость, а если для других – расточительство.

- О времена! О нравы! – патетически воскликнул Ангел-Ю, пожав плечами. Крылья его слегка поникли.

- Ну так что с ее новым заказом-то? – уныло спросил Ангел-М. – Опять мне?

- Опять, — подтвердил Ангел-Ю. – Только ты теперь не парься, не торопись. А то вдруг опять не угодишь? А зачем нам отказами показатели портить? Пусть подумает, определится…

- Ладно! – повеселел Ангел М. – Не торопиться – это можно. У нас впереди вечность!

«А у нее?» – подумал я, но отогнал эту мысль. В самом деле, сама же виновата, не знает, чего хочет!

Придя к консенсусу, мы все вылетели на свежий воздух воскурить фимиам. Но насладиться ароматным дымком и задушевными беседами в полной мере нам не дали. Шеф-Архангел протрубил общий сбор.

Когда мы занырнули в облако, в отделе царил ажиотаж. Мелькали Ангелы из других отделов, я даже двух Архангелов заметил. Группа Коллективных Желаний держалась в кучке и казалась слегка озадаченной, даже крылья застыли вопросительными знаками.

- Слушай, что-то грядет! – обеспокоенно сказал Ангел-Ю. – Коллективщики-то как напряглись… Неужели какая-то сволочь опять войну заказала? И в корректной формулировке?

- Да нет, не думаю, — вмешался Ангел-Ц. – Я у них раньше работал, моделировал заказ по Ирану, там по-другому было. Чувствуете, атмосфера-то не накаленная?

- Да, — согласился я. – У меня, наоборот, крылья радостно трепещут. Атмосфера явно приподнятая.

Но когда появились работники Высшего Плана — Ангелы Временного Континуума, Ангелы Света, а потом Архангел-Вдохновитель, ведущий под уздцы крылатого коня Пегаса, я уже вообще перестал что-то понимать.

- Слушайте, может, Конец Света начинается? – робко предположил я.

- Ты что, дурак? – накинулись на меня Ангелы. – На Конец Света всех Сам собирать будет. Конец Света – действо масштабное, глобальное. Да его еще и не подготовили, проект совсем сырой. Когда это еще будет…

Я устыдился. Что это я, в самом деле, нагнетаю? Ну, собрали всех. Ну, Архангелы прибыли. Подумаешь! Может, премии будут раздавать. В виде амброзии.

Шум моментально стих, и мысли мои улетучились, когда появился Верховный Архангел. Я его вблизи видел в первый раз и поэтому смотрел во все глаза. Он был лучезарный и очень величественный. Впечатляющий, в общем. А когда он начал  говорить, я замер – так это было просто, веско и убедительно.

- Уважаемые Ангелы! Труженики Небесной Канцелярии! Все мы здесь собрались по важному поводу. В отдел Исполнения Желаний поступил заказ. Заказ групповой, они хотят издать Книгу.

- Ну и что? – вырвалось у меня. – Мы этих заказов на книги пачками получаем, тоннами издаем.

- Тихо ты! – шикнул на меня Ангел-Ю. – Значит, не простая Книга, если всех здесь собрали.

Верховный Архангел хоть и был далеко, но услышал. Или угадал.

- Вот тут молодежь задает резонные вопросы: ну и что, что Книга? Мало ли их выпускают? Но это будет не простая Книга. И я передаю слово Архангелу Исполнения Желаний.

Шеф-Архангел выступил вперед и расправил крылья.

- Да уж, заказ необычный. Креативный, прямо скажу, заказ!

Ангелы из группы Креативных Заказов оживленно зашевелились. Работы у них было маловато – скучали.

- Издание книги заказала группа товарищей с Земли. Казалось бы, что необычного? Но! – Шеф-Архангел для убедительности хлопнул крыльями. – Во-первых, эта группа называется «Седьмое небо».

- А-а-а-а-а, — прошел шелест по собранию. Седьмое Небо у нас тут – курортный слой, мы на нем отпуск проводим. Там дивно, радостно, волшебно, сплошная нирвана. Интересно, у них нам тоже? Раз они так называются?

- Второе. Их цель! Понимаете, у них цель – познание механизмов Счастья и распространение информации в Мир. Ощущаете?

- Ого! Высокая цель, — с уважением проговорил Ангел-Ю. – Для Земли так даже где-то дерзкая.

Я тоже ощущал уважение. Познание Счастья – это из реестра Божественного Предназначения. Проходит под патронатом Верховного Архангела. Я даже не очень-то и разбирался в таких вещах, а они вот раз – и замахнулись. Ну уж эти люди! Непредсказуемые существа.

Тем временем Шеф продолжал:

- Еще один момент. Их имена! Я вот тут полистал материалы, много интересного нашел – Ангел-А. Дальше: 7Ангел. Или вот Фея Счастья. Еще Ангелинка. Св.Ра – был такой бог, в Египте, кажется. Ну, не буду продолжать, тенденция, думаю, ясна.

- Да уж, список сотрудников – прямо как в родном отделе, — пошутил Ангел-Ц.

- Так а в чем проблема? – громко спросил Ангел Света. – Мы-то со всей душой. Путь осветим, Путеводную Звезду зажжем, Просветление обеспечим. Энергии подбросим, сколько надо.

- Я на них уже давно работаю, — включился Архангел-Вдохновитель. – Пегаса совсем загонял, Творческого Вдохновения туда направляю больше, чем Россия газа в Европу.

- Проблема есть, — степенно сообщил Шеф. – Слово Ангелам Временного Континуума.

Архангел Временщиков был тоже здесь. Он и взял слово.

- Проблема в том, что Сам, когда визировал заказ, решил, что это должна быть Великая Волшебная Книга. А Великая Волшебная Книга требует тщательной подготовки. Продумывания каждой страницы, каждой строчки!  Но заказчики слишком торопятся. Им все надо сразу, вскачь, погорячее! А у нас, между прочим, еще звезды не сошлись. Реперные точки не определились. Перекрестья судеб не подтянулись. Представляешь, скольким судьбам там придется скреститься? Не время еще, не время!

- Да, если бы это был детектив Маруси Сидоровой «Кто убил хомячка», тогда без разницы, — поддержал Шеф. – А здесь нужна филигранная подготовка! Четкая концепция! Тщательнейший подбор материалов! Издательство оптимальное подыскать! Редактору правильные мысли внушить! Может, даже Промывку Мозгов реализовать!

- Да, и поэтому нам приходится их искусственно тормозить, — подхватил Шеф Временного Континуума. – Чтобы дров не наломали, замысел Творца не испортили. А знаете, как трудно? Они же там сплошь и рядом Волшебники, такими Энергиями играют! Их гасить – проблема для всего отдела. А ведь приходится! Мы уже и на субботники выходим…И на воскресники…Отпуска временно отменили…

Да, — охотно включился Ангел-Ю. – Мы их индивидуальные желания часто исполняем. Так любо-дорого посмотреть! Четкие заказы! Корректные формулировки! Визируются Самим влет! Исполняются на ура!

- Там пара-тройка таких…особо активных есть, — доверительно сообщил Шеф Временщиков. – Так приходится им временно мозги выключать, когда они за Книгу берутся. Лениться заставлять, время растягивать. Хорошо еще, не сопротивляются, с пониманием относятся. А то бы нам вообще хана…

- Подведем итоги, — прервал дискуссию Верховный. – Итак, Творец поддерживает этот проект однозначно. Заказ принят, виза имеется. Но Сам требует некоторой корректировки! У него есть свои идеи!

- Ага, он после Библии к книгоиздательству до сих пор неравнодушен, — насплетничал Ангел-Ц.

Вновь вступил в дискуссию Верховный.

- Я беру заказ под личный патронат. Ангелы Света свою программу изложили, мы ее одобряем. Ангелам-Вдохновителям продолжать в том же духе: пусть творят! Это же только первая их Книга, а сколько еще впереди… Временщикам рассчитать оптимальное время для подготовки и выхода Книги. Торможение применять по ситуации. И внушить им: торопливость нужна при ловле блох, а для Книги нужна тщательность! Ей все равно быть. Потому что здесь, на Высшем Плане, она уже ЕСТЬ! – и он жестом фокусника выхватил откуда-то из-под левого крыла толстенький симпатичный томик, распространяющий аромат свежей типографской краски.

- Правильно, — одобрил Ангел Ю. – Дело говорит. Уж больно многоплановый заказ, обширный. Моделировать придется – жуть.  И у нас тоже отпуска временно отменят, проверено практикой. У тебя когда отпуск-то?

- Через неделю собирался, — уныло вспомнил я.

- Всем отделам Небесной Канцелярии быть в боевой и творческой готовности, — подытожил Верховный Архангел. – Будем работать на данный заказ!

Он первый вылетел из зала, Ангелы тоже начали разлетаться. У меня как-то крылья ослабели в тоске по неудавшемуся отпуску. Но тут сзади мне на плечо опустилась могучая длань. Я поднял глаза, это был Шеф.

- Ну что, малыш,  полетишь на 7 Небо, — приказал Шеф.

- В отпуск? – ошеломленно спросил я.

- На работу. В командировку. Полетишь к ним. На то 7 Небо, на Землю. Надо их поддержать, не возражаешь?

Еще бы я возражал!

- Но почему я? – мне никак не верилось в свое счастье. – Я же еще Младший?

- Пора тебе расти, сынок. Это твое первое самостоятельно задание. Значит, теперь ты Ангел-Стажер. Вот сделаете Книгу – получишь Старшего. И букву в имя.

- А какой срок вы мне даете? – спросил я.

- Не мельтеши крыльями, Ангел. У нас впереди – вечность, — усмехнулся Шеф. И улетел.

А я остался. «Интересно, какую вечность мне отмерят на Книгу эти беспокойные Волшебники с 7 Неба? Да и фиг с ним, на месте разберемся», — подумал я.

И расправил крылья, чтобы немедленно лететь к ним на помощь.

[sweet]

Elegia Благодарю

[Любимая]

Элегия Благодарю.

[успешная]

Было жалко дурочку, которая целый месяц каждый вечер по 21 разу старательно писала желание

Подтверждение тому, что нужно правильно составлять заказ.

Леночка, благодарю тебя. Обычно я не читаю сказки, а вот эту прочла с удовольствием

[ksushka]

Леночка, благодарю!

[Elegia]

Сказка - 

ПАРАДНЫЙ ХВОСТ Сказки Эльфики

Ненавижу первое апреля. В День Дурака все совершают какие-то дурацкие розыгрыши, словно стараются оправдать название праздника. Например, сегодня на работе пришлось утроить бдительность, чтобы не попасться в жертвы к местным острякам-самоучкам, но уберечься не удалось, все равно пару раз я «пропустила удар», и к вечеру мне было просто плохо. А когда мне плохо, я звоню моей подруге Надежде.

Меня из колеи много чего выбивает – и цены на рынке, и хамство в трамвае, и упадок культуры, и бестактность в отношениях. Я от всего этого сразу увядаю и прихожу в унылость. Надюха – не такая. Она  легкая на подъем, любопытная и большая юмористка; на цены, хамов и даже на День Дурака ей глубоко начихать, она все это моментально обсмеет и в полный цирк превратит. Она вообще говорит, что все мои беды – от свирепой серьезности и что я очень уж тяжеловесно к жизни отношусь.  Я ей верю и стараюсь исправиться, но не всегда получается. За мной всегда тянется хвост проблем, и с этим ничего не поделаешь. В общем, сегодня, видимо, груз проблем стал неподъемным. День Дурака, чтоб ему пусто было… Так что стала я звонить моей Надежде.

Не успела я и пары фраз сказать, как Надька мигом поставила мне диагноз:

- Ага! Слышу-слышу! Поздний декаданс и ранний депрессанс! Что это вдруг?

- Ну не так чтобы совсем, но около того, — нехотя подтвердила я. – День Дурака меня доконал, Надь! Так и хочется завопить: «А ну все с хвоста, и чтоб я вас больше не видела!».

-  А что, это мысль, — задумчиво проговорила моя Надежда. — «Все с хвоста», говоришь? Ох, как точно сказано! Да тебе эти слова надо вышить сзади  на юбке болгарским крестиком, чтобы новые проблемы на хвост не падали… Ладно, кончай кукситься и приезжай ко мне! Или нет – ты сиди, я к тебе сама приеду!

- Не разыгрываешь? – на всякий случай уточнила я.

- Отнюдь! – бодро ответила Надежда. – С тобой такие номера не проходят, я же знаю. Жди!

Я слегка приободрилась – Надежда известный массовик-затейник, обязательно придумает, как мое упадническое настроение поднять!

Когда она появилась на пороге, я по шкодному выражению ее лица сразу поняла, что День Дурака не закончился, а только начинается.

- А знаешь, почему за тобой тянется хвост проблем? – с порога выпалила она.

- Ну, почему? – настороженно спросила я.

- Потому что ты вообще не умеешь скидывать их с хвоста! – победно объявила Надя. – А это, между тем, целое искусство! И я тебе сейчас преподам Мастер-класс! Ну, держись, подруга!!!

- Надя, а нельзя поменьше восклицательных знаков? – попросила я. – А то у меня голова болит…

- Головные боли неизбежны, если хвостовая часть перетягивает, — отмахнулась Надежда. – Пройдет в самом скором времени, и не сомневайся! Конфеты у тебя имеются? А веревочка какая-нибудь?

- Ага. Конфеты есть, чайник вскипел, прошу к столу. А веревка тебе зачем? Что, вешаться будем?

- Нет, вешаться потом. И чай пить тоже потом. Я кое-что поинтереснее тебе предложу. Кстати, я еще полкило разных конфет по дороге купила, для пущего ассортимента, и его мы тоже задействуем. Ты пока что тащи аксессуары, а я конфеты разложу поживописнее.

Надюхе совершенно невозможно противостоять, и спорить с ней бесполезно. Поэтому я поскорее разыскала моток тонкой бечевки, ножницы, доставила их на кухню и преданно уставилась на Надю.

- И что дальше?

- А дальше мы тебе на талию повяжем вот этот замечательный хвост… — и Надежда, отхватив кусок бечевки, мигом соорудила мне что-то типа пояска. – Говори, какая проблема самая главная?

- Жить страшно, — призналась я. – Мир сошел с ума…

- Отлично! – обрадовалась Надюха. – Найди подходящую конфетку.

- В смысле?

- Которая похожа на страх жизни, чего непонятного?

- Ну, я не знаю, — озадачилась я, перебирая рассыпанные на столе конфеты. – Пусть будет вот эта, что ли…

- «Красная шапочка»? — удивилась Надька. – А чего в ней страшного?

- Серый волк за ней гонится, того и гляди съест! – объяснила я. – Одни охотятся, другие убегают, все как в жизни…

- А-а-а… Тогда конечно. Давай ее сюда!

Надежда откромсала сантиметров сорок бечевки, ловко привязала конфету и закрепила свободный конец бечевки на моем «пояске».

- Еще проблемы? – деловито спросила она.

- Еще? Вес набираю не по дням, а по часам. От вечной озабоченности своей жую что-нибудь постоянно, как корова на лугу…

- Найди «Коровку», там точно есть, я брала, — посоветовала Надежда. – Цепляем проблему номер два – бесформенную фигуру! Чего еще тревожит?

- Молодежь со второго этажа, — созналась я. – Побаиваюсь я их. По-моему, они травку курят. Наркоманы какие-то. Стоят, смотрят… Прямо хоть по водосточной трубе домой забирайся!

- Тебе на хвост упал «Красный Мак», — заржала Надька, выхватывая из кучки одноименную конфету. – Ого-го, какой хвостище получается! Шик-блеск-красота!

- Еще не все, — вошла во вкус я. – Вот зарплата маленькая, это какая конфета?

- Думаю, «Птичье молоко», — тут же сориентировалась Надежда. – Потому что тебе, подруга, только его по жизни и не хватает!

- На работе кручусь, как белка в колесе…

- «Белочка»!

- Любимый что-то не торопится предложение делать, прямо замучилась гадать, «любит-не любит»…

- «Ромашка»!

- По вечерам бывший названивает, своими проблемами грузит…

- «Вечерний звон!»

- Все на меня грузят и грузят, а я везу и везу…

- «Кара-Кум!»

- А причем тут «Кара-Кум»???

- Потому что ты верблюд! То есть верблюдица!

- А, ну да! Точно! Так, погоди, я сейчас еще вспомню… А, вот проблема – молния на сапоге полетела, причем уже в третий раз, пятьсот рублей за ремонт коту под хвост!

- Гы-гы-гы-ы-ы! – закатилась Надежда. – Ну это без разговоров — «Кот в сапогах!». Кстати, тебе давно пора бы обувку поменять, а то вид прямо дореволюционный!

- Ну, вроде все, — выдохлась я. – Кончились проблемы!

- Слава богу! – с чувством сказала Надюха. – И так хвостяра получился – по полу волочится. Иди, глянь!

Я подошла к зеркалу – да, хвост впечатлял… С полкило проблем на нем точно висело.

- Вот он, твой Хвост Проблем! – провозгласила Надежда. – Ты пока с ним походи, привыкни, зацени, а я себе такой же сооружу.

- А у тебя, что ли, проблемы есть? – изумилась я.

- А как же? Проблемы у всех есть, только одни их в виде хвоста за собой волокут, а другие по мере поступления скидывают. Но сейчас я их тоже визуализировать хочу, раз уж пошел у нас такой карнавал. Помогай-ка!

Я радостно включилась, и мы изобразили Надино плоскостопие «Мишкой косолапым», ее потолок, залитый верхними соседями, обозначили конфеткой «Озеро Рица», разбирательства по поводу вышеозначенного потолка – «Буревестник», а счастливое разрешение этой проблемы доверили «Золотому ключику». Тут я еще кое-какие проблемы вспомнила, а потом Надя свои, так что вскоре конфет на столе заметно поубавилось, зато хвосты у нас сзади болтались – на зависть обывателю!

- И что дальше? – поинтересовалась я, крутясь перед зеркалом.

- А дальше – самое интересное, — пообещала Надежда. – Собирайся, пойдем на улицу, хвосты выгуливать!

- Как? Куда? – всполошилась я. – В таком виде???

- Именно, — хладнокровно подтвердила Надька, настойчиво подталкивая меня в прихожую. – Надо же нам скинуть все это с хвоста? Вот и двинулись! Ножницы не забудь!

Сама не понимаю, как я ей дала себя уговорить. В другое время я бы ни за какие коврижки с этим даже в подъезд не высунулась, не то что на улицу. А тут как-то само все получилось, даже не знаю, как.

На втором этаже кучковались «красные маки». Опять от них пахло чем-то – может, и травкой.

- Ребята, у нас акция, всем по конфетке, — радостно сообщила Надюха. – Только, чур, не жадничать – по одной! Срезайте!

Ребята неуверенно заулыбались, но ножницы взяли и по конфетке срезали. А чего ж, на халяву-то сладеньким побаловаться…

Во дворе было пустовато, но стоило нам выйти за угол, как наша акция нашла отклик и понимание – там, у круглосуточного магазина, всегда народ имеется.

- Подходите, угощайтесь! Вкус жизни обеспечен всем без исключения! – с азартом голосила Надежда. – Акция «Сладкая Жизнь» набирает обороты!

- Надя, а это этично – свои проблемы другим передавать? – тихо спросила ее я. Что-то вдруг меня озаботил этот вопрос…

- Для них это не проблемы! – категорично замотала головой Надежда. – Для них это – радость!

- Вот так всегда, чужие проблемы кому-то даже в радость, — пробормотала я. – Знали бы они, что едят…

- Ничего, вот увидишь: слопают, переварят и выбросят в лучшем виде, — ободрила меня Надя. – Легко и с удовольствием!

И правда: все, кто к нам подходил, веселились, радовались, хвалили наши хвосты и конфеты и отходили с улыбкой. Ну еще бы: две взрослые тетки бесплатный цирк устроили, чем не счастье?

В общем, наши Хвосты Проблем вмиг полысели и полегчали – только пустые бечевки болтались.

- Слушай, прямо жалко как-то, — жалобно сказала я. – Вроде неуютно мне стало и одиноко… Ничего не понимаю!

- Скучно без проблем? – язвительно спросила Надежда. – Ничего за тобой не тащится? Смысл жизни исчез?

- Нет, не то чтобы без проблем скучно… Но все-таки хвосты такие красивые были… яркие, разноцветные!

- Ага… Поняла, о чем ты. А что? Есть идея! – мигом воодушевилась она. – А ну помчались в магазин!

- Зачем?

- За будущим! – рявкнула она. – Ать, два, левой! За мной!

Пока я покорно трусила за ней, Надя на ходу торопливо объясняла:

- С прошлым мы расстались – и правильно! Зачем нам Хвост Проблем? Но свято место пусто не бывает – если его позитивом не заполнить, проблемы мигом снова вернутся. Поэтому сейчас мы будем создавать себе яркое, разноцветное будущее. Но для этого нам понадобятся новые конфеты!

Я как-то сразу ухватила ее мысль. Ох, и выдумщица моя Надежда – это что-то! Действительно, если можно так с прошлым расставаться, то почему нельзя так будущее сформировать? Я подлетела к витрине с конфетами и стала торопливо читать ценники. Вот! Это то, что мне надо!

… Вскоре на моей кухне снова закипел творческий процесс. Я придумала себе в будущем «Южную ночь» с любимым, новую шубку через конфету «Северянка», невероятный взлет доходов со «Взлетными», путешествие в Париж (ну конечно, «Трюфеля»!), «Рафаэлло» должны были придать должную легкость и воздушность моему прекрасному телу, а «Малина со сливками» — это и вообще символ моей грядущей реальности!

Надюха не отставала, тоже выхватывала конфету за конфетой, и вскоре мы с ней снова гарцевали перед зеркалом со своими новенькими расчудесными хвостами.

- Это уже не какой-нибудь там Хвост Проблем… — с удовлетворением отметила я. – Совсем другое дело! С таким хвостом и на бразильский карнавал не стыдно поехать! Надь, как это чудо природы называется?

- Я думаю, это Парадный Хвост! – объявила довольная Надежда. – Можно и на карнавал, и на парад, и просто с песней по жизни.

- Знаешь, а я даже знаю, куда я его приспособлю! – решила я. – Пусть висит вот тут, на видном месте, как произведение искусства и напоминание, что Хвост Проблем всегда можно заменить на Парадный Хвост. Как думаешь?

- Одобряю, — согласилась Надежда. – Только не забывай про срок годности. Одна мечта сбылась – сразу заменяй на следующую. И не давай проблемам падать на хвост!

- Не дам, — пообещала я.  – Знаешь, какое у меня сейчас классное  настроение? Боевое и просто лучезарное!

- И у меня лучезарное! – широко улыбнулась она. – После таких подвигов каким ему еще быть?

В общем, никакого Хвоста Проблем у меня больше нет. Зато Парадный Хвост теперь украшает мою кухню, и я время от времени срезаю конфеты к чаю и угощаю ими гостей, но после сразу пополняю Парадный Хвост новыми мечтами – яркими и разноцветными. Так что если надумаете – можете повторить мой подвиг и собственноручно создать себе картинку Сладкого Будущего. И поверьте: этот способ ничуть не хуже, чем любой другой. Может, он и дурацкий, но зато очень украшает жизнь!

[Марина]

  Благодарю!

[Nika]

Elegia   

[sweet]

ДВЕРЬ

У двери в подвал на корточках сидел мальчик с рюкзачком за плечами.  Лет семи на вид, худенький и трогательный. И у него были такие печальные плечики! Никогда не видела этого мальчика в нашем дворе.

- Что ты тут делаешь, дорогой? Ты чей? – спросила я его.

- Тетенька, я не умру? – спросил мальчик, поднимая на меня полные слез глаза.

- Ч…что? – я аж поперхнулась от неожиданности. – Ты что такое говоришь? Почему ты вдруг должен умереть? Тебе плохо? Ты болен? Тебя кто-то обидел?

Он молча смотрел на меня, и глаза у него были такие… мученические. Ну, знаете, когда там застыли боль и немой вопрос.

…А ведь и у меня совсем недавно были такие же глаза. Я вспомнила, я видела свои глаза в зеркале, и в них тоже застыли боль и немой вопрос. Тогда умер мой друг, умер не вовремя, нелепо, и я никак не могла смириться с этим. И до сих пор не могу, если честно…

- Где твои родители?

- На работе…

- А ты что тут делаешь?

- Иду домой. Из школы.

- Мимо подвала идешь?

- Не знаю. Я как-то незаметно сюда пришел. Там темно. Страшно, но как будто зовет. Манит.

- Кто манит?

- Темнота.

- Знаешь что? – решительно сказала я. – Давай-ка я тебя чаем напою и позвоню твоим родителям. Что-то не хочется мне тебя тут, под дверью, одного оставлять.

Дверь в подвал была приоткрыта, там и правда было темно, оттуда тянуло сыростью и затхлостью, как из склепа. Детям в таких местах точно делать нечего!

- Разве тебе мама не говорила, что к подвалам подходить не следует?

- Не знаю. Наверное, говорила. Я не помню.

- Надо запоминать, что тебе мама говорит. Особенно о правилах безопасности.

- Я много чего не помню. Это потому что я все время думаю.

- О чем же ты так думаешь, малыш?

- О том, что я умру.

О господи… Какой странный ребенок! В его годы – и о смерти думать, ну как так? Да я в семь лет вообще была уверена, что я бессмертна! И мама с папой – тоже. Кстати, его родители, наверное, волнуются – где там их отпрыск, с кем?

- Мобильник имеешь? – спросила я.

- Имею. Только он сдох, в смысле разрядился.

- «Сдох»… Ну и лексикон у тебя, — покачала головой я. – Ладно, идем уже. Давай руку.

Он покорно встал и взял меня за руку. У меня сердце защемило – такой доверчивый, его же кто угодно обидеть может, вот так взять и увести незнамо куда…

Дома я первым делом позвонила его маме на работу по телефону, который он мне назвал – там все время было занято.

- Ладно, — сказала я. – Попозже еще попробуем. Давай я тебя борщом накормлю, ага? А потом будем чай пить. С оладушками! Ты любишь оладушки? Да, и варенье есть! И зефир в шоколаде. Тебя как зовут?

- Тима… Тимофей.

Тимофей, значит. А моего друга звали Тимур. Но он не любил, когда его называли Тима, предпочитал полным именем. Только я называла его Тимыч, и ему нравилось…

Тима ел вяло – не ел, а так, ковырялся. Даже зефир в шоколаде его не особо вдохновил. Впечатление было, что он действительно все время о чем-то напряженно думает, даже когда разговаривает.

В процессе я продолжала расспросы и выяснила, что никто его не обидел и ничего у него не болит, просто шел-шел, и захотелось вот свернуть к нашему подвалу.

- Мне часто хочется непонятного, — сообщил он. – Мама говорит, я странный.

Странный… Ну да, я тоже бываю странная, и мне тоже хочется непонятного. Например, мне хочется разговаривать с Тимуром. Хотя бы во сне. Или пусть даже наяву – когда никто нас не слышит. А он мне упорно не снится, я вообще не ощущаю его присутствия, и от этого мне плохо. Как будто его нет нигде – ни на этом свете, ни на том… Да, странно.

- И чего непонятного тебе хочется? – поинтересовалась я.

- Ну… На кладбище гулять, например. А мама запрещает.

- Правильно запрещает! – горячо поддержала неведомую маму я. – Чего там гулять? Там – место покоя.

- Я знаю, там покойники похоронены, — печально кивнул Тима. – Иногда мне снится, что я тоже покойник.

- То есть как???

- Ну, как… Что я там живу, в гробу, под землей. Сплю там, кушаю, играю…

- Нельзя играть в гробу! Там темно и тесно, — я была уже близка к панике от рассуждений странного мальчика.

- А мне все равно снится, — вздохнул он. – Я же не нарочно такие сны смотрю…

Действительно, чего это я паникую? Ну, снится, ну, бывает. Я вот тоже не нарочно все время думаю о Тимуре, как он умирал в больнице (хотя я там не присутствовала, я вообще в это время далеко была), и на кладбище к нему я до сих пор чуть не каждый месяц езжу (можно сказать, люблю гулять на кладбище!), так что я должна бы отнестись к причудам мальчика Тимы с пониманием. Только вот возраст… В таком нежном возрасте потери должны бы переживаться по-другому и быстро забываться.

- В твоей семье кто-то недавно умер, Тимочка? – осторожно спросила я.

- Нет, все живы, — помотал головой он. – Наверное, я первый умру. Я так думаю.

- А я так не думаю! – объявила я. – Сначала человек должен прожить жизнь, состариться, много сделать и повидать, а потом уж и умирать можно. А уж хотеть умереть – это совсем неправильно, слышишь?

- Да я и не хочу вовсе! – удивился мальчик Тима. – Дел у меня что ли других нет? Оно само…

«Оно само…». Вот и у меня тоже – «оно само». Почти два года, а я все еще не могу его отпустить. Он был такой талантливый, он писал такую музыку! Он мог бы так много сделать для мира, а ушел недопустимо рано. Он умер от банального воспаления легких, врачи ничего не смогли сделать. Я до сих пор не могу смириться, не могу! И ведь понимаю, что ничего не вернуть, его уже нет в этом мире, дверь захлопнулась… Хотя – нет! Я не даю ей захлопнуться. Я все время думаю: «а как он там?», «а хорошо ли ему?», и все время пытаюсь заглянуть туда, на ту сторону. Увидела бы, что там у него все в порядке – успокоилась бы.

Я снова набрала номер Тимкиной мамы – на этот раз мне ответили, что она вышла. Я оставила свой номер, наскоро объяснила, в чем дело, и вернулась к своему нежданному гостю.

- Тимочка, мамы нет на месте, но она нам перезвонит. Подождем? Может, тебе телевизор включить? Или компьютер – в стрелялки поиграешь?

- Я не люблю стрелялки, — опечалился он. – И телевизор тоже. Там убивают. Не хочу.

О боже, до чего же с ним трудно! Все он как-то незаметно сводит к одной теме. Которая, кстати, и меня тревожит…

- А разве все умирают только когда состарятся? – вдруг спросил он. – Ведь молодые тоже умирают?

Ох, как больно-то… Прямо в нервный узел. В тот, где все еще живет Тимур. Но надо что-то отвечать ребенку, а врать я не люблю.

- К сожалению, умирают и молодые. От болезней, от несчастных случаев. Но это – неправильно!

- А как это – умереть? Куда мы потом попадаем? – оживился он. – Нет, я знаю, что тело кладут в гроб, а гроб – в могилку, а вот мы сами – куда?

- Как – куда? – в замешательстве уставилась на него я. Вопрос был хороший: действительно, а куда? Я как-то явственно представила себе, как тело опускается в землю, а душа устремляется куда-то ввысь. – А, вот! На небо. Мы попадаем на небо. В смысле, наша душа туда улетает. Ну, как воздушный шарик.

- Но тогда все небо должно быть в воздушных шариках, — впервые улыбнулся он. – Как будто праздник!

М-да… Устами младенца, как говорится… Некоторые народы действительно считают уход с земного плана новым рождением и пышно празднуют это событие, с песнями, плясками и прочими ритуалами. Впрочем, озвучивать эту мысль я не стала – сочла неуместной.

- Видишь ли, Тимочка, души вроде как невидимы. Кроме того, они же не вечно там болтаются, они потом воплощаются снова. Так считают индусы.

- Я слышал, — энергично покивал Тима. – Я тоже так думаю. Наверное, души улетают на небо, чтобы отдохнуть. А потом снова в людей вселяются. Как в дом! Там побыли – здесь побыли, интересно же!

- Что ж, вполне возможно, — согласилась я, дивясь продвинутости нынешней молодежи. Надо же, семь лет ребенку, и такие познания в области тонких материй!

- Я не хочу улетать, — пожаловался он. – Я еще здесь не нажился, и мама огорчится. А меня словно кто-то за ниточку дергает и зовет, зовет… Прямо тянет!

- Тим, ты что? – растерялась я. – Ну сам подумай, ты же не воздушный шарик, ты человек, ты здесь живешь, на земле! Ну кто тебя куда тянет?

- А вдруг меня вселилась душа, которую не отпустили? – задумчиво спросил он. – Ну, то есть не совсем отпустили? Время прошло, а они еще все еще плачут, переживают, просят, чтобы вернулся. Я уже заново родился, а для них я как бы мертвый…

- Тима, ну что ты такое говоришь??? – вытаращила глаза я. – Что значит – «мертвый»? Для кого – «для них»?

- Я думаю, для тех, кто меня любил, — тихо сказал он. – Ведь кого любят, неохота отпускать, правда?

Ох, мальчик мой… Правда, еще какая правда! Особенно если отпускать приходится неожиданно и не вовремя. Вот Тимур ушел, а я все еще дергаю и дергаю за ниточку, потому что мне его так не хватает! Прямо ужасно не хватает, и я никак не могу сказать себе это страшное слово «больше никогда»… Но, опять же, это все промелькнуло у меня в голове и осталось невысказанным. Еще не хватало – грузить бедного ребенка своими проблемами! И тут зазвонил спасительный телефон.

- Боже  мой, Тимочка у вас? С ним все в порядке? Почему он у вас? – скороговоркой частил в трубке взволнованный женский голос, бьющийся, словно птица в клетке. – Что случилось? Что случи…

- Не беспокойтесь. У него просто разрядился телефон. Все в порядке. Я его покормила. Не беспокойтесь, с ним все хорошо, — монотонно бубнила я. Вскоре разговор стал более вразумительным, и мы договорились, что через часик мамашка его заберет, мне только надо вывести его на угол, к остановке.

- Я не могу оставить маму, — по-взрослому серьезно сказал он. – Я у нее один, она будет горевать. Я должен жить. Даже если оттуда дергают…

Я не психолог и не педагог, я не знаю, как разбираться в детских фантазиях. И насколько это фантазии – тоже не берусь судить. В своих бы разобраться… Но мне его было невыносимо жаль, и хотелось как-то помочь, только я не знала, как. И вдруг меня осенило вдохновение, и я предложила:

- Тимочка, а давай их попросим оставить тебя в покое? Ну, чтоб не дергали и дали тебе прожить эту жизнь радостно и со вкусом!

- Хочу со вкусом! – оживился мой странный ребенок. – А как?

- А очень просто! Сейчас мы пойдем в магазинчик на углу, там воздушные шарики продают. Мы будем отпускать их в небо. Но сначала ты скажешь: «Тело – земле, Душа – Богу, а ваша любовь ко мне всегда останется с вами. Простите, но я не могу вернуться, потому что уже живу в другом месте и в другое время. Но знайте, что я вас тоже люблю!». Запомнишь?

- Запомню, — пообещал он. – А когда пойдем?

- А вот сейчас и пойдем. Давай-ка одеваться…

Все получилось как надо. Мы купили по шарику, взяли в руки…

- А вы что ли тоже будете отпускать? – казалось, мальчик даже не очень удивился.

- Буду, — кивнула я. – Мне тоже есть кого отпустить, поверь.

Мы пробормотали ту формулу, которую я наспех придумала еще дома. Как ни странно, Тима ее действительно запомнил и проговорил с чувством, и я тоже. А потом наши шарики устремились в небо, и мы провожали их глазами.

- Здорово, — удовлетворенно сказал Тима. – Ничего не держит… Легко летят!

- Это потому что отпустили, — объяснила я. – Когда отпускаешь – знаешь, как легко бывает?

Тут к нам кинулась женщина, только что вышедшая из автобуса – оказалось, Тимкина мама, и мы долго и бестолково обменивались извинениями и благодарностями.

- Он вам не докучал всякими глупостями? – напряженно спросила она. – А то с ним бывает… время от времени…

- Ну нет! У вас очень умный мальчик. Мне было интересно с ним общаться, — искренне ответила я. – Приходите в гости, буду рада.

Проводив Тимофея с его беспокойной матушкой, я не сразу отправилась домой – решила прогуляться. И вдруг явственно услышала голос моего Тимура – так, как будто у меня в голове включился какой-то канал.

- Спасибо, — шепнул мне он.

- Тимыч, это ты? – остановилась я. – Тимур, ты где?

- Двери в подвал должны быть закрыты, — сказал он. – Прах – к праху, жизнь – к жизни.

- Тимыч, я тебя отпустила, — зачем-то сообщила я. – В виде воздушного шарика…

- Отпразднуй, — улыбнулся он. Вот честное слово, я слышала, как он улыбнулся!

И все. Канал выключился – как будто дверь между мирами захлопнулась, на этот раз – полагаю, навсегда.

Я снова пошла в магазин. Я купила яблок, мандаринов, кисть винограда, тортик и шампанское – как будто действительно собиралась на праздник. О боже, да почему «как будто» — я действительно туда собиралась!

Я пришла домой, накрыла стол парадной скатертью, живописно разложила все яства, включила Тимурову музыку, сняла с полки его фотографию и поставила напротив себя.

- До свидания, Тимыч! – сказала я. – Даст Бог – когда-нибудь свидимся. А сейчас – живи! Не препятствую… Прах к праху, жизнь к жизни. Тело – земле, душа – Богу, а моя любовь к тебе останется со мной.

Я ждала, что снова включится канал, хоть на секундочку, но ничего такого не произошло. Наверное, он мне сказал все, что хотел. А может, его душа сразу воплотилась в какого-нибудь малыша, и ему уже может быть около двух лет. Не хочу, чтобы мои стенания-страдания дергали его за ниточку… Не хочу, чтобы его преждевременно коснулось дыхание смерти только потому, что его все еще где-то оплакивают – там, далеко, в прошлой жизни. Да, двери должны быть закрыты.

- Ох, который час? – спохватилась я. – Так, время – 16.30, еще успеваю!

И я кинулась звонить в ЖЭУ – от имени жильцов требовать, чтобы немедленно явился мастер и закрыл на замок подвальную дверь, из которой пахнет сыростью и затхлостью, как из склепа. Нечего тут смущать неокрепшие умы! Да и окрепшие тоже…

А потом я не поленилась спуститься и проверить, как выполнена работа. Теперь все было в порядке, дверь была крепко-накрепко закрыта и больше никого не могла заманить в чернильную темноту. Я вернулась домой с чувством выполненного долга.

- А моя любовь навсегда останется со мной, — сказала я Тимычевой фотке. – И музыка тоже. Спасибо, что ты случился в моей жизни. Ну что, потанцуем?

И я стала танцевать под его музыку. Мне было легко, мне было хорошо – впервые за два года. Все, что я могла подарить Тимуру теперь – это снова стать счастливой. Чтобы он там, в неведомых далях, тоже был счастлив.

Автор: Эльфика

[Марина]

Света, очень понравилась сказка. Спасибо!
 Легче обоим: и оставшемуся и ушедшему, когда отпускаешь. Тело-земле, Душа-богу.

[Линс]

Легко  сказать-надо отпустить, я пока научилась только плакать беззвучно.....

[Ириша]

Линс,   утешением может быть только понимание, что ИМ ТАМ хорошо, значительно лучше чем нам, живушим...
ТОЛЬКО НАМ БЕЗ НИХ ПЛОХО!!!!
....а от того, что мы плачем за ними (дергаем за ниточку) они страдают и не могут успокоится ТАМ

Пусть им будет хорошо и нам от этого тоже будет лучше.

Хороший рассказ...плачу

[Elegia]

СТРАННАЯ ЖЕНЩИНА

Когда меня все достает, я иду к морю. Люблю море, волны, шум прибоя, и на берегу мне и думается лучше, и успокаиваюсь в раз, и важные решения приходят сами собой. Благо наш город приморский, и море – в шаговой доступности, хоть замедитируйся.

Вот и сегодня – села я в автобус №5, вышла на остановке «Портовая», спустилась по лестнице и побрела по берегу, туда, где большие валуны расположены. До купального сезона еще далеко, небо хмурое, холодно, ветерок пробирает, поэтому берег пустынный, только я, море и чайки. Устроилась я на плоском камне и воззрилась вдаль.

А подумать мне было о чем, да… Какое-то время назад в моей жизни произошли некоторые перемены. Они зрели давно, трудно, но вот свершилось – я уволилась с работы, чтобы открыть, наконец, свое дело и перестать работать «на дядю». Мне казалось, что этот шаг решит множество проблем – я успокоюсь, перестану разбрасываться, начну уделять больше времени семье, займусь спокойно творчеством, буду реализовывать свои проекты, но все вышло совсем не так.

Не знаю, смогу ли я объяснить свои ощущения словами, но если в общем – я как-то растерялась. Вроде бы все делала осознанно и не с бухты-барахты, продумывала и планировала, ощущала себя прямо капитаном на мостике, а вот свершилось – и как будто оказалась в утлой лодчонке, со щелями и дырами, все такое шаткое, ненадежное, того и гляди ко дну пойду вместе с этой посудиной. Тревожно, а где-то и страшно!

Я даже застонала от этой невыносимости бытия, и какая-то чайка, проносясь мимо, ответила мне протяжным криком. Словно посочувствовала… Не пойму, чего мне хотелось – не то поплакать, не то пожаловаться, не то совета спросить, только не у кого было. А я-то думала, что научилась ориентироваться в житейском море, что знаю все карты, лоции и подводные рифы. Может, так оно и есть, но тогда откуда тревога? Чего я мучаюсь?

В следующий момент я краем глаза заметила, как сбоку мелькнула какая-то тень, и тут же раздался голос:

- Пожалуй, я здесь приземлюсь. Не напугала?

На соседний валун присела женщина. Откуда она взялась, я не заметила, вроде бы по берегу никто и не шел… Странная она была – одета во что-то слишком легкое для такой промозглой погоды, да еще и чисто белое. Испачкается ведь о камень… Лицо у нее было смуглое, загорелое, а глаза быстрые и черные. Ну вот, посидела в одиночестве, называется…

- Я не смогу уделить вам много времени, поэтому спрашивайте, — сказала странная женщина.

- Не поняла? – в замешательстве переспросила я.

- Задавайте свои вопросы¸ — нетерпеливо дернула плечом она. – Я готова.

- У меня нет к вам вопросов, — холодно сказала я. – Я вообще пришла сюда посидеть в одиночестве,  подумать, с морем пообщаться.

- А как, интересно, море с вами пообщается, если вы не знаете его языка, а оно не говорит по-вашему? Я – посредник. Считайте, что я – Посланец Моря. Учтите, другого не будет.

М-да, странная женщина, даже более чем…

- Ну, ты тоже явно не стандартный экземпляр, — насмешливо окинула она меня взглядом. – Мало кто в такую шальную погоду медитирует на волны, пытаясь разобраться в себе.

- Откуда вы знаете? – нахмурилась я.

- Знаю. Я же Посланец. А ты учись доверять миру, он ведь разговаривает по-разному, иногда через совершенно незнакомых персонажей. И чем меньше вы знакомы, тем больше пользы.

- Почему?

- Потому что взгляд непредвзятый. С чистого листа.

Странная женщина говорила странные вещи, но отнюдь не бессмысленные. Я любительница Ричарда Баха, Паоло Коэльо, а эта женщина словно выпорхнула из их книг. Может быть, поэтому я и решилась…

- Ладно, давайте поговорим. Посмотрите своим непредвзятым взглядом… Со мной вот что случилось. Какое-то время назад я вдруг почувствовала непреодолимое желание творить. Ну, в смысле творчеством заниматься. Я в это погрузилась с головой. Сначала сама, потом все семейство заразила. Это такое упоение было – словами не описать!

Я даже задохнулась от нахлынувших воспоминаний. Да, в самом начале так оно и было – парение и творение, свобода и восторг. Не то, что теперь…

- Ну вот. А в какой-то момент я поняла, что то, что было «до», мне уже не интересно. Я свою работу всегда любила, и сейчас люблю, но я ее словно переросла. Понимаете?

- Понимаю, — кивнула она. – Юнга когда-нибудь становится матросом, а матрос может впоследствии стать боцманом или капитаном. Так что понимаю.

- Да! И у меня было ощущение, словно я чему-то научилась и поднялась на следующую ступеньку, — подтвердила я. – И вот пришел момент, когда нужно было выбирать, работа или творчество. Это потому что по времени я уже не успевала, рвалась надвое. Я выбрала творчество, уволилась, пошла в свободное плавание. И тут началось…

- Естественно, началось! – развеселилась она. – Когда кончается что-то старое, всегда начинается что-то новое. Приливы-отливы, сезонные циклы, времена года, жизнь-смерть, и все такое. Ну, так поздравляю, интересные времена наступили!

- Спасибо… Наступили-то наступили, только вот непоняток много, — пожаловалась я. — Раньше было проще – я четко видела цель и шла к ней, а теперь… Ну, это как будто только зашла в воду, и очень тяжело сказать, какая в этой реке глубина, течение, куда меня вынесет? Хочу я плыть сама или на лодке? И еще много вопросов.

- Новорожденный ребенок проходит подобный опыт с первой минуты своей жизни. Все непонятное, незнакомое, неизведанное… Только научился ползать — уже ходить пора. И сколько раз шлепнешься, пока научишься, и больно будет, и синяки, и шишки. А ты как хочешь, ходить самостоятельно или всю жизнь в коляске ездить?

- Вы полагаете, я – новорожденная? — я уставилась на нее с неподдельным интересом.

- Не полагаю. Вижу. В определенном смысле – да. Ты встала на ноги! Теперь надо учиться ходить.

– Это вы к тому, что все для меня в новинку, и пока не попробую – не узнаю?

- Это удел всех первопроходцев. Ребенок, ученый, капитан корабля – каждый делает свои открытия, начиная с нулевой отметки. Главное – двигаться.

- Но куда??? Я внимательно смотрю, пытаюсь почувствовать, увидеть знаки, чтоб понять куда идти. Но я их не вижу! А раньше видела…

- Может, в этом новом пространстве приняты другие знаки?

- А откуда я узнаю, какие они?

- А откуда это узнавали те, кто впервые выходил в открытое море?

- Наверное, наблюдали, примечали, сравнивали…

- Ну вот! Наблюдай, примечай, сравнивай. Или придумывай знаки сама.

- Сама? Да кто я такая, чтобы придумывать знаки?

- Я не знаю, кто ты такая. Может, птица. Может, лодка на берегу. Может, матрос, списанный на берег. А может, сам океан. Ну и кто ты?

Я не знала, что мне отвечать. Странная женщина задавала странные вопросы. Действительно, а кто я?

- Ну, наверное, прежде всего, я – человек… — неуверенно начала я. – Как и вы, как и все.

- Я – человек? – удивилась странная женщина. – Да с чего ты взяла? Просто сейчас у меня тело человеческой формы, потому что так удобно.

- А кто вы на самом деле? – озадаченно спросила я.

- Я есть Бог, — просто сказала она и совсем по-птичьи склонила голову набок, искоса наблюдая за моей реакцией. Мне сразу вспомнилось из песни «что ж ты, милая, смотришь искоса, низко голову наклоня…», вот оно, оказывается, как выглядит. – Когда-то я была человеком. Пока не эволюционировала.

- А давно вы… эволюционировали? – осторожно спросила я, прикидывая, насколько она нормальна и стоит ли ей вообще перечить.

- Раньше, чем ты. Я уже прошла «ползунковый период», научилась ходить и даже парить. А ты еще в начале пути. Ты есть Бог. Очень юный, но все равно – Бог. Разве ты еще не поняла?

- Не-а… — энергично замотала головой я. – Какой из меня Бог, вы что? Я и как человек-то совершенно растеряна. Все шатко, зыбко, тревожно. Во всем сомневаюсь. Никакой ясности, сплошной туман.

- Нормально. Материал для сотворения собственного мира. Потом отделишь свет от тьмы, твердь от хляби. Технология отработана.

- Да какая там технология? – махнула рукой я. – Какое «отделишь»? Я даже цель-то не могу определить, не то, что в деталях разобраться. Я не Бог, нет. Я всегда на него полагалась и получала помощь. Собственно, он меня и направил на тот путь, которым я сейчас иду. Но у меня впечатление, что больше он мной не руководит. Ни направления, ни подсказок, ни знаков.

- Значит, выросла, — пожала плечами она. – Сколько тебя можно за ручку водить? Другие малыши на подходе, им требуется водительство, а тебе пора в самостоятельное плавание.

- В самостоятельное плавание… Знаете, у меня такая картинка: набежала высокая волна, захлестнула меня, и я пока барахтаюсь, пытаюсь всплыть и забраться на доску для сёрфинга, чтоб понестись по волне… Но пока только барахтаюсь…

- Надо же, барахтается она, вот артистка, — хихикнула странная женщина. – Зачем же так напрягаться? Не приходило в голову, что есть другие способы передвижения?

- Не приходило… Трудно одновременно и тонуть, и рассуждать, — сердито сказала я. Я действительно капельку разозлилась – а чего она надо мной смеется???

- А не надо рассуждать. Надо перестать барахтаться.

- Так утону же!

- Если не выберешь утонуть – не утонешь. Стань рыбой. Или дельфином. Или морской звездой. И плыви! А когда захочешь летать, стань бабочкой, птицей, облачком. Ты можешь стать морем или небом, любой подходящей средой, и тогда ты найдешь опору в самой себе. Выбери то состояние, которое лучше всего подходит для текущего момента.

- Как?

- Просто. Начни думать, чувствовать, ощущать, как другое, и ты на время станешь им. Все по-сказочному!

- Я тоже пишу сказки, — неуверенно улыбнулась я. – Конечно, фантазия – это здорово, но…

- Почему «но»? – «и»! И используй ее для Творения! Хватит ждать, пока тебе подскажут цель, да и зачем она тебе? Твори, как творится! Может, пробовать разные способы Творения – это и есть цель?

- Знать бы наверняка…

- Ну ты и приземленная, — снова хихикнула женщина. – Ладно, так и быть, будет тебе знак. Смотри на море – там сейчас парус появится.

- Парус? – я напряженно стала всматриваться вдаль, лихорадочно прикидывая, насколько это вообще возможно – ранней весной, да при таком ветре.

Совсем рядом захлопали крылья, в небо с шумом взмыла чайка и закружила надо мной. Я резко обернулась – и обомлела: на камне никого не было. И берег был пуст. Странная женщина исчезла так же загадочно, как и появилась. Я ожесточенно потрясла головой. Чайка насмешливо крикнула, заложила лихой вираж и рванула в открытое море.

Никакого паруса на горизонте не было, да и быть не могло. Как и странной женщины-чайки. Привиделось, почудилось. Это все моя фантазия.

- Это все моя фантазия, — твердо сказала я. А потом встала и начала указательным пальцем рисовать на фоне моря белый парус. Ведь если у меня такая богатая фантазия, что я материализую себе собеседниц, что мне стоит нарисовать знак? Да раз плюнуть!

- Я – Творец, — сообщила я морю. – Моя цель – творение во всех его аспектах. Я еще не многое умею, но я быстро учусь.

- Шшшшшутишшшшь, — прошелестела волна.

- Не шшшшуршшшши! – посоветовала я на языке моря.

– Видишшшшь? – не унималась волна.

Я видела. На горизонте отчетливо маячил, качался на волнах белый парус. Невозможный и нереальный, которого совершенно не должно бы здесь быть. Знак, который я только что сотворила сама.

Наверное, я и правда меняюсь. Эволюционирую, как сказала моя знакомая чайка (то, что чайка и женщина – одно и то же творение, я теперь не сомневалась). Через какое-то время меня тоже станут считать «странной женщиной». Но я к этому, пожалуй, готова. В крайнем случае, прикинусь на время черепахой, рачком-отшельником или даже каким-нибудь пеньком. А может, прилечу белой чайкой к какой-нибудь растерянной девочке, чтобы рассказать ей, что она – Бог, и ей пора творить свои миры.

[sweet]

Elegia Благодарю!!!

[Марина]

Леночка, благодарю. Чудесная сказка(?)...быль(?)...